Представлены отдельные факты, события, персоналии, связанные с деятельностью Днепропетровского исторического музею в 1920-1930 годах, по материалам архивных документов и периодики.
Изучая историю административно-территориального деления, местного самоуправления Днепропетровской области (округа) в 1920-1930 гг., осуществляя поиск соответствующих источников в архивах и фондах музеев, попутно нами были обнаружены интересные документальные материалы по истории Днепропетровского исторического музея, которые дают возможность реконструировать некоторые события музейной биографии этого хронологического периода.
Так, выявлен комплекс материалов, связанный с постройкой второго здания для музея. Известно, что в 1912 г. экспозиционная площадь музея им. Поля была крайне перенасыщена экспонатами и вновь поступавшие материалы некуда было выставлять, все шло в запасники, которые тоже были переполнены. В связи с этим директор музея Д.И. Яворницкий обратился с соответствующим ходатайством в Екатеринославское земство, которое принимает ре-шение о расширении площади за счет строительства нового здания. В постановлении екатеринославского губернского земского собрания за 1912 год по этому поводу говорилось: «…Ревизионно-редакционная комиссия, придавая большое значение внешкольному образованию, полагает в виду тесноты и переполненности настоящего здания музея им. А.Н. Поля, необходимым сог-ласиться на постройку нового здания на средства губернского земства, поручив управе к следующему очередному собранию представить проект и смету…». А по докладу губернской управы «О постройке нового здания музея им. А.Н. Поля», сделанному уже в 1913 г., губернское земство постановило: «…Согласиться с заключением комиссии и принять предложение гласного С.А. Ауэрбаха в следующей редакции – разрешить управе постройку, уполномочив ее послать проект на заключение специалистов и разрешить сделать по соглашению с Советом музея, соответствующие исправления, если они в корне не будут подрывать самого проекта…» [35]. Новое здание, согласно представлению губернской управы, предлагалось возвести в неогреческом стиле и: «…1) Утвердить этот проект и смету на сумму 226504 руб. 92 коп. 2) Разрешить приступить к постройке в 1914 г. 3) Необходимую сумму занять из страхового капитала. 4) По окончании постройки передать здание в распоряжение Совета музея, а пока представить ему старое здание…» [36]. Ревизионная комиссия приняла доклад Управы, как сейчас говорят, за основу. В апреле 1914 г. состоялась передача земельного участка на Соборной площади (ныне Жовтнева) Совету музея, возглавляемому господином С.А. Бродницким [37]. Закладка нового здания была запланирована на 28 апреля 1914 г. Начавшаяся І-я мировая война помешала строительству нового здания, а относительно старого делались определенные «прожекты». В сентябре 1914 г. комиссия, возглавляемая губернским военным инспектором Н.А. Василенко, признала пригодным помещение городского музея под лазарет на 150 коек [38]. Эпопея «достройки» здания музея меж тем неспешно продолжалась. Через 10 лет, уже после утверждения в Украине диктатуры пролетариата, дирекция музея обращается «в центр» с просьбой о достройке нового здания музея. В докладной записке, направленной в Главполитпросвет УССР в 1924 г. подчеркивалось: «Вопрос о необходимости достройки Екатеринославского областного народного музея, как хранилища природных богатств края, памятников его прошлого и свидетеля настоящей переживаемой великой эпохи был неоднократно возбуждаем перед центром и перед местным губисполкомом. До сего времени этот вопрос не разрешен в положительном смысле и дирекция музея считает… совершенно своевременным и необходимым вновь поднять этот чрезвычайно важный в государственном масштабе вопрос… Указанное здание находится рядом со зданием музея. Оно начало строиться в 1914 г., когда был возведен фундамент и корпус по планам и проектам, вывезенным из Египта профессором Эварницким… Дирекция не может без ущерба для дела принимать экскурсию в количестве больше чем 8-10 человек, так как все помещение музея в полном смысле заставлено экспонатами, в нем нет ни одной квадратной сажени не заставленной ими, причем очень часто экспонаты одного отдела размещены в другом отделе…» [9]. Надо сказать, что в вышеупомянутом «центре» определенно знали о плачевном состоянии дел с расширением «производственных площадей» музея и косвенным свидетельством тому является запись в книге отзывов музея, сделанная 3 мая 1927 г. секретарем ВУЦИК’а А. Буценко, в которой столичный чиновник подчеркнул: «Відвідуючи вдруге краєвий музей на Дніпропетровщині, я мушу констатувати слабке зрушення до покращання самого помешкання і збільшення коштів на обладнання. В сучасний момент в зв’язку з індустріалізацією країни, з будовою Дніпровської електростанції біля Дніпропетровську, музей значно буде і мусить поповнюватись. Це вимагає того, щоб увага з боку всіх установ була б збільшена і в першу чергу мусить закінчитись нове помешкання, що вже заложене» [10] (первый визит состоялся 29.08.1925 г.). Пока тянулась канитель с достройкой нового здания в июле-сентябре 1924 г. был проведен капитальный ремонт старого здания музея. По окончании ремонта администрация музея обратилась в отдел благоустройства горкоммунхоза с просьбой: «зробити на фасаді музею напис «Краєвий музей», вище на місці гербів – рік, місяць і число збудування музею. На другому фасаді на місці герба – запорожця» [11]. Наконец, в 1928 г. Президиум Днепропетровского окрисполкома впервые за годы Советской власти, поднял вопрос о достройке нового здания музея. В постановлении № 31/64 от 2 сентября 1928 г. указывалось: «…доручити окркомгоспові проробити питання про добудування для історичного музею за участю коштів Наркомосвіти і частково місцевого бюджету незакінченої будівлі будинку на Жовтневому майдані, з тим щоб будинок, в якому міститься в сучасний момент історичний музей, передати художньому музею» [1]. А причина беспокойств о достройке здания, была более чем прозаической и высказана пятью месяцами раньше в акте комиссии окрисполкома по проверке противопожарной безопасности музея от 1.05.1928 г.: «…принимая во внимание, что музей находится в конце города и граничит лишь с недостроенным зданием, в котором, по заявлению администрации музея, наблюдается частое пребывание всякого пришлого элемента, способного принести вред зданию музея, считать необходимым установление наружной охраны в составе 1 человека» [2]. Внутренняя охрана музея на тот момент, состояла из двух человек. 25 декабря 1930 г. вышло постановление Народного комиссариата просвещения, в котором планировалось на хозяйственный 1931 год ассигновать 100000 крб. «…для окончания строительства краевого музея в Днепропетровске». В копии документа, направленного дирекции музея, подче-ркивалось: «…Маючі на увазі, що за орієнтовними підрахунками загальна вартість закінчення будівництва музею становить 250-260 тис. крб., НКО просить підтвердити торішню постанову Дніпропетровської міськради про асигнування з свого боку 150 000 крб. на закінчення будівництва крайового музею, після чого НКО надішле на підпис проект договору між НКО та міськрадою на переведення цього будівництва…» [3]. Чем все закончилось видно из письма Д.И. Яворницкого от 18 февраля 1931 года Наркому финансов СССР Г.Ф. Гринько (репрессирован 17.08.1937 г.): «Високоповажний Григорій Федорович! Як не тяжко, але все ж таки довелося домогтися від колишньої Катеринославської губ. земської управи побудови нового приміщення музею. Вісімнадцять літ тому по зразку Каірського приступлено до будови трьохповерхового будинку в м. Катеринославі, нині Дніпропетровському… На жаль, війни імперіалістична, а потім громадська перешкодили добудову, виведено мури й збудовано дах, лишилося зробити внутрішню та зовнішню обробку. З року 1924-го до нині, я щорічно домагався від Наркомпроса України й місцевої влади про добудову музею, але увесь час добудівля одкладалася. Лише поточного року сектор Науки НКО УСРР написав Дніпропетровської міськради, що він асигнує 100000 крб. з умовою, коли і міськрада із свого боку дасть стільки ж. Дніпропетровська міськрада вимогу Наркомпросу виконала, асигнувавши із своїх коштів 150000 крб., але сектор науки після цього повідомив, що Наркомфін СРСР викреслив з контрольних цифр культбудівництво, куди увійшла й добудова музею. Недобудова в цьому році нового приміщення музею… призводить до того, що в льохах старого музею забитими в ящиках мусять лежати понад 40000 експонатів, які добуті науково-археологічними експедиціями на території Дніпрольстану, на чолі яких я стою вже чотири роки… От же я прошу Вас звернути увагу на мої заходи, не дати загинути марно моїй тридцятилітній праці по збиранню музейних матеріалів, нехай пилом не припадають документи, що ілюструють історію нашої далекої минувшини. Григорій Федорович, Ви особисто бували у Дніпропетровському краєвому музеї і бачили в якому хаотичному стані перебувають експонати його, коли ще прибавити надбання нових речей за Радянської влади, а їх треба рахувати десятками тисяч, Вам стане зрозумілим що твориться в музеї… Ви нині стоїте на чолі Наркомфіну СРСР, Ви можете допомогти в добудові музею, здійснення давньої моєї мрії…» [12]. В 1937 г. администрация музея, не выдержав «тяганини», связанной с достройкой нового корпуса музея, направила на имя первого секретаря Днепропетровского обкома КП(б)У Н.В. Марголина докладную записку за подписью в.и.о. директора музея Коломийца Ивана Гавриловича: «25 лет на главной площади Днепропетровска стоит недостроенное здание исторического музея. В течение последних 5 лет, год из году, правительство ассигнует средства на его достройку, но кроме растранжиривания государственных денег из этого ничего не получилось. Ежегодно, после получения ассигнований, строительный отдел облоно поднимал мышиную возню, начинал составлять сметы, проекты и т.д. На это тратились десятки тысяч руб., но к достройке здания все же не приступали. Враги народа, подвизавшиеся в облисполкоме, облфинотделе и облоно преступно срывали достройку музея. Исторический музей сегодня буквально задыхается в существующем помещении, ценнейшие экспонаты свалены в кучу, перестройку експозиций музея по сути проводить нельзя. В этом году на достройку музея Совнаркомом УССР асигновано 500000 руб., заключен договор на строительство между облоно и строй трестом Сталинской ж.д., но ничего реального в этом направлении не делается. Есть основания предполагать, что и в этом году достройка здания будет сорвана. Прошу вашего вмешательства в этом деле, чтобы раз и навсегда покончить с преступно-вредительским отношением к достройке здания исторического музея, который имеет большое значение в деле культурно-политического воспитания масс и распространение исторического образования» [4]. Докладная записка возымела действие – в протоколе № 14 заседания бюро обкома КП(б)У от 23 сентября 1937 г. было записано: «Предложить горсовету в течении 3-х дней принять от облоно все дела, связанные с достройкой здания музея и развернуть работу на стройке таким образом, чтобы обеспечить освоение в этом же году ассигнованных СНК УССР на достройку музея 500 тыс. руб. Все проектные работы по достройке музея передать Днепропроекту. Обязать начальника Днепропроекта закончить составление технического проекта к 1 октября с.г. Директору коммунбанка обеспечить бесперебойное финансирование стройки в пределах отпущенных ассигнований. Просить ЦК КП(б)У и СНК УССР выделить в ІV квартале с.г. необходимые для достройки здания исторического музея планируемые строительные материалы. Предложить облплану выделить для достройки музея, из отпущенных материалов в ІІІ квартале, цемент и лес и предусмотреть переходное строительство музея в 1938 г. с тем, чтобы строительство было полностью закончено в августе 1938 года» [5]. Однако, как известно, здание в 1939 г. было передано в распоряжение Министерства транспорта и вернулось музею только в 1988 г.
«Кадры решают все». В 1920-е годы решения о зачислении на работу в музей, увольнение, перемещение в должности принимал Совет музея, который возглавлял Д.И. Яворницкий. На май 1925 г. в него входили: С.О. Чигиринский, заведующий Екатеринославским губнарпросвещением (зам. председателя совета музея), а членами совета значились – профессор М.Ф. Золотников и преподаватель ИНО П.О. Ефремов. На март 1924 г. штат сотрудников музея состоял из 16 человек: директора Д.И. Яворницкого, который имел 17 разряд тарифной сетки и получал 75 руб. в месяц; И.С. Степанов – руководитель экскурсий, 16 разряд и оклад 56 руб. 25 коп.; А.А. Ковура – секретарь, 11 разряд с окладом 20 руб. 54 коп; Н.Н. Мусатов, секретарь, 11 разряд, 21 руб. 08 коп.; К.П. Шамраевский, старший смотритель, 11 разряд, 28 руб. 75 коп. (работал в музее с 1917 г.); И.Т. Чернявский – смотритель дворца Потемкина, 11 разряд, 28 руб. 75 коп.; З.Д. Бурякова – младший смотритель, 10 разряд, 26 руб. 25 коп.; Е.П. Садовой – младший смотритель, 10 разряд, 26 руб. 25 коп.; А.К. Притенко – уборщица, 5 разряд, 15 руб. 81 коп.; М.А. Дуброва, уборщица, 5 разряд, 15 руб. 81 коп.; С.С. Дуброва, сторож, 5 разряд, 15 руб. 81 коп.; С.С. Белич, сторож, 5 разряд, 15 руб. 81 коп.; Г.Е. Власенко, охранник, 7 разряд, 20 руб. Те же 20 руб. имели охранники М.Г. Страхов, А.В. Ромашко и И.Н. Оберешко. Первые двое жили при музее [13]. В протоколе № 2 заседания Совета Екатеринославского краевого музея от 23 мая 1925 г. было записано: «Взяти на роботу до музею замість звільнених – Степанова, Ковдри, Шамраєвського – Левченкову (надіслану Г.О.Н.О.) и Козаря П.А., першу на посаду інструктора по охороні культурних цінностей, а другого секретарем музею… Так как по штату, надісланому з Харкова – бібліотекаря немає, а коштів своїх у музею теж немає, а тому звільнити т. Лапер’є-Баранову М.А. з посади бібліотекаря з 23.05.1925 р., т. Щербаря А.С. зарахувати доглядачем музею з отриманням 40 крб. на місяць, з посади ж рахівника зняти, за відсутністю такої посади за штатом 1924/1925 рр.» [14].
За протоколом Совета музея от 9 февраля 1926 г. был укомплектован новый штат сотрудников, согласно сообщению Укрглавнауки от 15 декабря 1925 г. Приняты в музей были: «Профессор В.О. Пархоменко, на посаду завідуючого одним із відділів при каждодневному 6-8 годин відвідуванні музею надавши навантажку до 50%; Козар П.А. зарахувати на посаду завідуючого одним із відділів надавши навантажку 50% за несення обов’язків відповідального секретаря ради музею. З.Д. Бурякову перевести з доглядача в керівника екскурсій по музею, обов’язки якого вона фактично й виконувала протягом декількох років. Садового Ю.Й. зарахувати старшим наглядачем. Притепко А.К. перевести з убиральниці в молодші доглядачі» [15].
В 1926 г. в местной газете «Звезда» от 6 июня появилось сообщение, что в Екатеринославе «…создана комиссия по охране памятников материальной культуры и природы, в состав которой, инспектором по охране памятников, вошел сотрудник археологического музея П.А. Козарь». Эта новая должность П.А. Козаря в дальнейшем послужила причиной отправки письма Д.И. Яворницким в Упрнауку НКП Украины от 4.12.1929 г.: «Співробітник краєвого музею П.А. Козар заявив мені, що далі він працювати в музеї не буде, в зв’язку з тим, що по основній його посаді краєвого інспектора ОПМК (в музеї він працює 4 роки за сумісництвом) йому підвищено ставку, як і всім інспекторам до 150 крб., щоб він не мав другої посади за сумісництвом, в противному разі він одержуватиме всього лише 50%, тобто 75 крб. Ясно, що т. Козар, з матеріального боку вигідніше залишити музейну посаду доглядача з оплатою на 45 крб. і працювати тільки по краєвої інспектурі, та невигідно це музеєві от з яких причин: т. Козар є кваліфікований музейний робітник, з вищою освітою і хорошим музейним стажем. Спеціалізується по історії степової України і завдяки лише його сумісництву та особливому захопленню музейною справою, т. Козар працював протягом 4 років при музеєві на ставці 45 крб., виконуючи обов’язки наукового робітника. Замість т. Козара музей на ставку 45 крб. не зможе знайти такого робітника, як він» [16]. Далее Дмитрий Иванович просит Упрнауку разрешить Козарю «сумісництво» ввиду предстоящей работе по каталогизации и инвентаризации музейных ценностей. Однако Упрнаука НКП была неумолима и приказом от 12 декабря 1929 г. Козарь был уволен, с резолюцией Д.И. Яворницкого на его заявлении, разрешающей ему заниматься научной работой в музее, «коли буде мати бажання». Возвращаясь к особой роли Совета музея, следует сказать, что на его заседаниях решались не только кадровые вопросы, но и хозяйственные и режимные. Так, 11 апреля 1926 г. на заседании Совета Дмитрий Иванович, как живое воплощение демократических традиций запорожского казачества, предложил предоставить почетное право хранить ключи от музея хранителям музея с тем, чтобы можно было быстро открыть музей в случае экстренной необходимости (ибо ключи от музея находились только у него). И получил явный афронт от членом музейного ареопага в виде следующей резолюции: «Беручи до уваги, що були такі випадки (в минулому), що доглядачі маючи у себе ключі, викрадали деякі експонати (і десь їх заховували)… ключі тримати у директора Д.І. Яворницького на квартирі…» [17]. Вероятнее всего, члены Совета имели ввиду случай, который произошел в августе 1925 г., когда В.А. Левченко – инструктор по охране культурных ценностей музея, направила в Екатеринославское «УГРО» заявление, где указала, «…что сотрудник музея П.И. Порубаев выкрал ценные вещи из экспозиции и спрятал их на чердаке…»[18].
В 1930 г. штат краевого музея состоял из 13 человек – это видно из ведомости, направленной дирекцией музея в секцию народного просвещения Днепропетровского горсовета от 17 ноября 1930 года: «Директор Д.И. Яворницкий – работает в музее с 1902 г., образование высшее, проживает пл. Шевченко, 5; Шаповал Иван Максимович – секретарь, работает с 1927 г., студент, проживает при музее пр. К. Маркса, 2; Соляник Василий Степанович – художник-реставратор, в музее с 1926 г., образование среднее, проживает ул. Плехановская, 5; Гринченко Владимир Автономович, лаборант с 1929 г., образование высшее, проживает ул. Ломаная, 8 кв. 2; Бурякова Зинаида Дмитриевна, экскурсовод с 1923 г., образование среднее, проживает Советский пер. 6; Прилипко Антонина Константиновна, смотритель с 1923 г., образование высшее, Каменный пер. 4; Садовой Ефим Платонович, смотритель с 1919 г., образование среднее, Октябрьский пер. 14; Червяцова Оксана Ивановна, смотритель музея с 1930 г., образование неоконченное среднее, ул. Нагорная, 12; Попова Мария Ивановна, уборщица с 1926 г., образование – студентка, проживает Севастопольский спуск, 26; Блинникова Мария Петровна, смотритель с 1930 г., студентка, проживает ул.1-я Бригадная, 5; Диброва Мария Афанасьевна, уборщица с 1923 г., образование низшее, проживает ул. Старогородняя; Правденко Филипп Христофорович, сторож с 1930 г., образование низшее, проживает пр. К. Маркса, 2 (при музее); Мороз Михаил Дмитриевич, сторож с 1929 г., неграмотный, проживает пр. К. Маркса, 2 [19].
Насколько была значимой в кадровой политике, как сейчас говорят, идеологически-политическая составляющая, свидетельствует следующий документ от 7 мая 1931 г.: «На підставі розпорядження політосвіти міськради від 7.05., я прибув для зайняття відповідної посади в дорученому Вам музеї» и подпись – Я. Ходак [20]. Трудно определить название этому документу. На нем резолюция Д.И. Яворницкого: «Призначити на посаду помічника директора краєвого музею с 7.05.1931 г.». Так в музее появилась новая руководящая должность. Штат научных сотрудников музея на 15 ноября 1931 г. согласно ведомости включал следующих: «Яворниций Дмитрий Иванович – директор с 1902 г.; Ходак Яков Исакович – зам. директора с 1931 г.; Миллер Михаил Александрович – зав. отделом археологии с 1931 г.; Кравченко Василий Григорьевич, зав. отделом этнографии с 1931 г.» [21].
После известных кадрово-политических пертурбаций, связанных с обвинением в адрес «національного кубла», свитого в историческом музее, якобы при попустительстве Д.И. Яворницкого и его отставки в октябре 1933 г., «укрепление руководства музея» продолжалось. Так, в августе 1935 г. решением Днепропетровского обкома КП(б)У (протокол № 94 от 1 августа) директором был назначен Александров (сведений о нем найти не удалось). А его предшественница на этом посту Зак Шуламис Ароновна, этим же постановлением была освобождена от должности за «…не обеспечение должного руководства музеем и правильных взаимоотношений с партийно-комсомольским коллективом музея…» [6].
Воровство и «грабеж официальный» музея. Если даже в лихую годину гражданской войны Д.И. Яворницкому и его верным соратникам удавалось периодически спасать сокровища музея от «человека с ружьем», в смысле деникинцев, махновцев, петлюровцев, то спасти от банальных воров в мирное время оказалось практически невозможно. Музейная экспозиция и запасники таяли на глазах. В местной газете «Звезда» от 10 сентября 1922 г. появилось сообщение: «В ночь на 8 сентября неизвестные лица через окно пробрались в народный музей (Соборная площадь) и забрали много предметов, представляющих большую культурно-историческую ценность. Воры бесследно исчезли». Согласно описи похищенных ценностей, составленной специальной комиссией из шести человек (созданной по решению губисполкома), в которую вошли – тов. Оливовский – губисполком, Никифором – губнаробраз, Кравцова – госконтроль, Ипполитов – губрозыск, Эварницкий – директор музея, Шамраевский – хранитель, было установлено, что музей навсегда утратил 608 единиц экспонатов, среди них: «золотые венцы с 69 бриллиантами с иконы Успения Божьей Матери, что хранилась в музее…» и далее согласно составленной описи: «…Перламутровый набалдашник с трости кошевого атамана Лантуха, украшен золотыми купидонами, украшен крупяными алмазами, сапфирами, рубинами и кориелом в виде египетского жучка; большая серебряная чарка, вместительностью около стакана с чеканкой в виде оленя, ангела с цветками в руке, сидящего поверх сердца; двух сов с цветками под ними, с пометкой наружной стороны – 1738 год; серебряная тарелка с изображением стада овец и коз и лежащего возле них пастуха со свирелью во рту; большая шейная медаль с бюстом Екатерины Второй на лицевой стороне, на обратной надпись: «Запорожскому есаулу Евстафию Кобалану за храбрые дела»; большая шейная гривна по окружности один аршин, обложенная сплошь гладким листовым золотом с тремя поперечными ажурными золотыми ободками с крючками для застежек; золотая фибула в форме полуцилиндра, тесненного поперечными рубчиками, на концах барсовые головки, на обороте ушко, игла сломана, вес 58 долей; 250 серебряных старинных монет разного достоинства (около половины из них рублевки); браслет из круглой электровой проволоки, концы расклепаны и припаяны так, что образуют застежку из 3 ушек, связанных кольцом, вместо шарнира один конец украшен маленьким сердцевидным сердоликом, в гнезде из мелких шариков, вес 3 зол. 63 доли» [22].
Еще об одном грабеже музейной экспозиции «обыкновенными» ворами удалось узнать из заявления Д.И. Яворницкого начальнику милиции 1-го района г. Днепропетровска от 18 августа 1930 г.: «…В додаток до н/відношення з 15.08. ц.р. Дніпропетровський Краєвий музей повідомляє, що по орієнтовному огляді співробітниками музею речей у 2-х вітринах, що пошкоджені бандитами при нападі на музей в ніч під 15.08. виявлено нестаток слідуючого: шість пістолів, з їх один в срібній оправі філігранної роботи з кремньовим запалом і останні пістолі з пістондним запалом, частину з яких можна вважати придатними для пострілу. Опріч пістолів взято два кинджали» [23].
Впрочем, куда болем основательно музей грабили посредством регулярных «изъятий» в пользу центральных музейных учреждений, столичные чиновники. Так, 2 июля 1924 г. дирекция музея получила распоряжение за № 153 губернского отдела народного образования: «На підставі постанови колегії Нарком освіти та Головполітосвіти, губполітосвіта пропонує Вам негайно надіслати до губполітосвіти список всіх шевченківських експонатів, які маються у музеї» [24]. Список затребовали в связи с созданием в Киевском государственном историческом музее отдела, посвященного Великому Кобзарю. Дирекция Краевого музея направила в екатеринославский губполитотдел образования письмо: «…з приводу передачі до Київського музею матеріалів, які торкаються до біографії та життя Т.Г. Шевченко», в котором уведомляла – «що в Катеринославі мається школа ім. Т.Г. Шевченка, а також багато шкіл трудових і професійних майже виключено з українським елементом, не кажучи вже про ВУЗи, де зацікавленість життям і творами талановитого письменника дуже велика. Передача до Київського музею цих матеріалів не дасть можливості познайомитися на місці з епохою Шевченка. А тому дирекція прохає залишити їх в Краєвому музеї» [25]. Однако бесценные реликвии сберечь не удалось. В архиве исторического музея сохранился мандат, выданный 31 мая 1924 г. дирекцией Первого государственного музея его заместителю Н.Ф. Биляшевскому в том: «…що йому доручається від Першого державного музею отримати з Катеринославського державного музею Шевченківські експонати і перевезти їх до Києва. Музей прохає представників Радвлади допомогти М.Ф. Біляшівському в виконанні покладеного на нього доручення». Для Краевого музея навсегда были утрачены 25 раритетов, среди них: «Поэма Т.Г. Шевченко «Наймичка», 1860 г., с автографом автора и надписью «Орловскому от Шевченко»; письмо Т.Г. Шевченко к Щепкину от 4.01.1858 г.; дело о пребывании Т.Г. Шевченко в Ново-Петропавловской крепости; подлинная автобиография Т.Г. Шевченко» [26].
Строительство экспозиций, научно-просветительская работа музея. «Деятельность Екатеринославского народного музея в 1923 г., – как писала местная газета «Звезда» от 10 февраля 1924 г., – носила исключительно научно-просветительский характер. В течение года по девяти отделам музея, где было представлено 24960 экспонатов, сотрудники провели 187 экскурсий. Основная масса посетителей, в основном в летнее время, до 1.600 чел. – это учащиеся трудовых школ, рабфаковцы, а также члены профсоюза». Согласно приходно-расходной книге музея за 1923 г. от продажи билетов за июль-август поступило 6.303 руб. (совзнаками) [27]. В следующем году, с июля по декабрь музей посетило 5.657 чел. Они ознакомились с экспозицией 10 отделов музея: «доисторического с 1586 предметами; скифского с 1203 предмета; тюркского – 1170 предметов; классического – 994 предмета; запорожского – 1719; церковного – 1554; этнографического – 8588; архивного – 181; естественно-исторического (зоологический) – самого многочисленного по количеству экспонатов – 7473 и биологического – 2054, всего 25003 предмета» [28].
Почетными посетителями музея в 1924 г. были – артист А. Саксаганский, писатель О. Вишня и заместитель председателя СНК УССР А. Сербиченко, последний оставил в книге отзывов музея многообещающую запись: «Посетили музей 17/V и остались очень довольными его экспонатами и содержанием. Нельзя не отметить большой тесноты и скученности. Требуется как можно скорее приступить к окончанию нового здания. В ускорении хотя частичного ассигнования обещаю поддержку. Искренне благодарю профессора Яворницкого и весь персонал. Желаю скорейшего расширения и процветания [29]. А пока, чтоб разгрузить экспозицию музея и освободить площадь для новых экспонатов, а также в связи с предстоящим капитальным ремонтом здания, самый крупный естественно-исторический отдел, с разрешения Главполитпро-свещения НКО УССР, был переведен в помещение института народного образования (И.Н.О.) на кафедру биологии по пр. К. Маркса. 14 мая 1924 г. был составлен акт передачи экспонатов отдела за подписями Д.И. Яворницкого (передал) и принял профессор Л.В. Рейнгард. Были переданы все предметы экспозиции, среди них: «…деревянная витрина…, где представлено морское дно с чучелами дельфина и 20 чучел др. разных рыб; деревянная витрина, где на песочном ландшафте группа 7 различных чучел безногих ящер и 1 гадюка…, а также 1533 разных образцов пород минералов…» [30]. Обслуживание экспозиции (в новом помещении) и сохранность экспонатов обеспечивал Краевой музей, что видно из протокола заседания Совета музея от 9 февраля 1924 г., на котором был поставлен вопрос о немедленном приобретении дезинфицирующих средств для спасения экспонатов отдела природы: «…які передані в тимчасове користування кафедри ІНО, що псуються за відсутністю дезінфекційних препаратів, деякі з них зовсім загинули…» [31]. Насколько богат был отдел уникальными предметами можно судить по приобретенной музеем в 1920 г. коллекции в 1970 единиц, а именно: «…209 различных видов птичьих яиц, почти всех птиц, какие водятся в средней и южной полосе Европейской России…». Коллекцию принял по акту согласно распоряжению Губнаробраза хранитель музея Шамраевский Корней Павлович от гражданина Яковлева Эвереста Николаевича» [32]. На то время, это было едва ли не самое большое собрание яиц пернатых на востоке Европы. Окончательно естественно-исторический отдел был «изъят» из музея в 1928 г. постановлением № 71 от 25 октября президиумом Днепропетровского окрисполкома, которое утвердило в свою очередь решение секции Наробраза от 5 октября 1928 г.: «…Об отделении зоологического отдела Краеведческого музея в самостоятельную единицу при Институте Народного образования…» [7]. Заведующим отделом на тот период состоял В.В. Стаховский, специалист с высшим образованием [33]. Конечно, хронический недостаток средств и неясность перспектив с достройкой нового здания, а значит и с расширением экспозиционных площадей, значительно тормозило научные исследования, проведение археологических раскопок и приобретение новых экспонатов. Тем не менее в 1926 г. все ж таки удалось организовать: проведение раскопок в с. Перещепино Павлоградского района, именно курганов каменного века, тюркской культуры (хазары, печенеги), которыми руководил Д.И. Яворницкий. В раскопках принял активное участие и профессор В.А. Пархоменко [8]. А по результатам обработки материалов раскопок в 1928 г профессор В.А. Пархоменко публикует статьи: «Культура тюрков нашого степу ІХ-ХІІ вв.»; «Новые толкования записки Готского монарха». В этом же году им была проведена идентификация более 700 монет, хранившихся в музее, из которых 157 каталогизированы» [34]. Несмотря на очевидное отсутствие свободной площади для создания новых отделов, тем не менее в 1935 г., в год юбилея революции 1905 г., перед администрацией и сотрудниками историко-краеведческого музея встала актуальная задача о создании нового отдела по событиям 1896-1907 гг. Об этом общественность города узнала из статьи сотрудника музея т. Степаненко, напечатанной в газете «Звезда» 27 октября 1935 г. В статье говорилось, что: «…Музей для нового отдела заказал ряд картин – «Баррикады на Пресне», «Пролетариат Екатеринослава на баррикадах», «Вооруженное восстание в Горловке», «Всеобщая стачка в Екатеринославе 1905 г.». Заказаны картограммы восстания рабочих и крестьян 1905 г., национальный состав пролетариата Украины. Музеем приобретены в техническом кабинете завода им. Петровского старые фото цехов, фото рабочих 1900-х годов. Музей, однако, нуждается еще в экспонатах рабочего и крестьянского быта 1896-1907 гг., так как старый музей не собирал эти материалы, а естественно интересовался бытом помещиков и капиталистов. Поэтому общественность должна помочь музею приобрести старую одежду рабочих того времени, инструмент, расчетные книжки, письма. Это даст возможность улучшить и сделать еще более интересным новый отдел музея».
Таковы были реалии функционирования одного из старейших музейних учреждений Украины в 1920-1930-е гг.
Библиографические ссылки
1. ГАДО. – Ф. 305. – Оп. 2. – Д. 14. – С. 468.
2. ГАДО. – Ф. 305. – Оп. 1. – Д. 69. – С. 36.
3. ГАДО. – Ф. 416. – Оп. 1. – Д. 63. – С. 82.
4. ГАДО. – Ф. 19. – Оп. 2. – Д. 560.
5. ГАДО. – Ф. 19. – Оп. 2. – Д. 543.
6. ГАДО. – Ф. 19. – Оп. 1. – Д. 1522.
7. ГАДО. – Ф. 416. – Оп. 1. – Д. 25. – С. 31.
8. Звезда. Катеринослав, 1926, 5 июня.
9. ДИМ. – Ф. 1. – Д. 7. – С. 66.
10. Там же. – Д. 3.
11. Там же. – Д. 7. – С. 47.
12. Там же. – Д. 50. – С. 26.
13. Там же. – Д. 6. – С. 34-35.
14. Там же. – Д. 13. – С. 1.
15. Там же. – Д. 13. – С. 18.
16. Там же. – Д. 34. – С. 106.
17. Там же. – Д. 13.
18. Там же. – Д. 13. – С. 7.
19. Там же. – Д. 50. – С. 87.
20. Там же. – Д. 50. – С. 150.
21. Там же. – Д. 5. – С. 392.
22. Там же. – Д. 3.
23. Там же. – Д. 50.
24. Там же. – Д. 7. – С. 62.
25. Там же. – Д. 7. – С. 60.
26. Там же. – Д. 7. – С. 66-67.
27. Там же. – Д. 2.
28. Там же. – Д. 7.
29. Там же. – Д. 3. – С. 36.
30. Там же. – Д. 10.
31. Там же. – Д. 13.
32. Там же. – Д. 35. – С. 5.
33. Там же. – Д. 18. – С. 17.
34. Там же. – Д. 18.
35. Систематический свод постановлений Екатеринославского губернского земского собрания 1866-1913 гг. – Часть 2. – Выпуск 2. – С. 1029
36. Там же. – С. 1035
37. Южная Зоря. Екатеринослав. 1914. 30 сентября
38. Южная Зоря. Екатеринослав. 1914. 4 сентября
Маркова Л.Н., заведующая отделом Днепропетровского исторического музея им. Д.И. Яворницкого
Роль музеїв у культурному просторі України й світу: стан, проблеми, перспективи розвитку музейної галузі. (Збірник матеріалів загальноукраїнської наукової конференції з проблем музеєзнавства, присвяченої 160річчю заснуван¬ня Дніпропетровського історичного музею ім. Д.І. Яворннцького) Вин. 11. — Д.: АРТПРЕС. 2009. 608 с.
