В связи с работой над перестройкой экспозиции музея по советскому периоду возникла необходимость в поиске новых материалов, которые бы отражали малоизвестные и ранее засекреченные страницы из истории нашего края. Хранилищем таких материалов по периоду 30-х гг. явился архив СНБ, где нами были выявлены интереснейшие дела, целые комплексы, говоря музейным языком, по репрессиям на Днепролетровщине в области промышленности и сельского хозяйства.
Особый интерес вызывают 2 дела: так называемое «Дело Промпартии» и «Ореховское дело».
Ознакомившись с семитомным следственным делом «Промпартии», составленным Криворожским отделом ГПУ УССР и хранящимся в архивах Днепропетровского СНБ, еще раз убеждаешься в том, что все политические процессы 30-х годов сфабрикованы органами ГПУ, и написаны по одному сценарию.
Читаем выдержку из дела: «…раскрыта контрреволюционная вредительская и диверсионная организация инженеров, штейгеров и техников на рудниках Криворожского железорудного бассейна, поставившая цель путем широкого применения вредительства и диверсии создать наиболее благоприятные условия для иностранной интервенции и в конечном итоге реставрации капиталистического строя. Контрреволюционная организация руководилась и была связана с ЦК «Промпартии» в Москве и Украинским инженерным центром в г. Харькове, являясь таким образом отраслевой организацией «Промпартии».
28 марта 1931 г. Криворожским городским отделением ГПУ УССР было вынесено обвинение и предано суду 12 человек «из числа старых специалистов с антисоветским прошлым, или происходящих из буржуазных элементов».
Судебная тройка при Коллегии ГПУ УССР от 10 апреля 1931 г. постановила:
1. Фукса Эдуарда Карловича — заключить в концлагерь, сроком на 10 лет.
2. Попова Александра Алексеевича — концлагерь, 7 лет.
3. Теребеша Ивана Ивановича — концлагерь, 7 лет.
4. Боровского Велибальда Константиновича—концлагерь, 5 лет.
5. Мелифеси Николая Герасимовича — концлагерь, 5 лет.
6. Шестопалова Николая Алексеевича — концлагерь, 5 лет.
7. Дойника Ивана Андреевича — ссылка пять лет.
8. Кондрацкого Александра Онуфриевича — ссылка три года.
9. Прозоровского Владимира Алексеевича — ссылка пять лет.
10. Писанко Кирилла Степановича — освободить, дело прекратить.
11. Стефанова Вукола Алексеевича — лишить свободы в общих местах заключения, 3 года.
12. Гирина Фабиана Исидоровича — ссылка пять лет. Из протоколов допросов узнаем, что осужденные признали себя виновными во вредительской деятельности, которую им инкриминировали: а именно, закладка и восстановление нерентабельных шахт; расходование средств, чтобы при максимуме затрат получить минимальный эффект; проведение неправильного бурения, путем дорогостоящих глубоких шурфов, каковые зачастую не давали результатов (оттягивая ассигнуемые средства на действительно необходимые геологические разведки); срыв промышленно-финансовых планов, путем систематического невыполнения программы по добыче; непринятие мер к обеспечению нормальных условий труда, что вело к увеличению несчастных случаев, тяжелых условий труда в забоях, систематическим обвалам и вызывало большое недовольство рабочих; расходование повышенных норм динамита, при которых большое количество взрывчатки попадало в загружаемую на заводы и экспорт руду, что вызывало систематические взрывы при погрузке, связанные с несчастными случаями, вызывая осложнение с экспортом руды и большое недовольство рабочих на предприятиях…».
Из прошения Гирина Фабиана Исидоровича прокурору Верховного Суда по надзору за ОГПУ г. Москвы от 11 апреля 1933 г. становится ясно, почему подследственные признали себя виновными и давали «чистосердечные» показания. Читаем «…Все обвинения от начала до конца голословны и приговор явно жесток и крайне несправедлив. Протокол показания мною подписан под угрозой силы оружия, после вынужденного сидения на стуле…»
В момент следствия Гирину Ф. И., работавшему на шахте «Шварца» в должности заведующего отделом техники безопасности, было 64 года. По ходатайству членов семьи Гирин Ф. И. был «помилован», о чем свидетельствует выписка из протокола Судебной Тройки при Коллегии ГПУ УССР от 15 сентября 1933 г. — «Гирина Фабиана Исидоровича ввиду старческой дряхлости и отбытия более половины срока ссылки — условно досрочно освободить». В деле есть документ, проливающий свет на судьбу еще одного из приговоренных — Прозоровского Владимира Алексеевича, заведующего отделом экономики труда на КРЭС, сосланного в ссылку на пять лет в Семипалатинск. В документах значится, что он «4 февраля 1950 г. арестован повторно и осужден 23 сентября 1950 г. сроком на 10 лет. Умер 2 марта 1953 г. в Озерлаге». Реабилитирован Президиумом Днепропетровского областного суда 10 апреля 1959 г.
Ознакомившись с документами уголовного дела архивного отделения УКГБ при СМ УССР по Запорожской области за 1964 г. по реабилитации осужденных по ст. 54—14 УК УССР от декабря 1932 г., приходишь к выводу, что 14 человек руководства Ореховского района Днепропетровской области:
1. Головин Василий Петрович, секретарь РККПУ.
2. Паламарчук Михаил Сергеевич, председатель райисполкома.
3. Ардельян Федор Елисеевич, председатель контрольной комиссии РКИ. .
4. Вялых Федор Степанович, зам. председателя райисполкома.
5. Луценко Иван Иванович, зав. госхлебинспекцией райземотдела.
6. Пригода Иван Андреевич, пред. райколхозсоюза.
7. Медведь Григорий Тимофеевич, директор Ореховской МТС.
8. Бурковский Савва Владимирович, директор конторы «Заготзерно».
9. Скичко Елизар Елизарович, зав. орготделом РК КПУ.
10. Анистрат Иван Андреевич, главный агроном райзем-отдела.
11. Демьяненко Иван Михайлович, участковый агроном Ореховской МТС.
12. Гришко Аким Петрович, учитель, секретарь партячейки с. Юрьевка.
13. Махнорыло Андрей Лукьянович, агроном райзем-отдела.
14. Деев Иван Захарович, осуждены не за «разрешение колхозникам оставить себе посевной хлеб и страховой фонд», как утверждает современная пресса, а скорее всего это был показательный процесс, устроенный ЦК ВКП(б) и ГПУ над «нерадивыми» членами партии.
В этом убеждаешься из заявления Головина Павла Васильевича прокурору Запорожской области от 17 марта 1964 г.
«…В июле 1932 г. мы получили план хлебозаготовок из обкома для нашего района 35.000 т зерна. Оценивая действительное положение в районе, члены бюро райкома и некоторые члены президиума сочли, что план очень тяжелый и командировали нас с Паламарчуком М. С. в обком. В обкоме нас не приняли и оказали, чтобы мы ехали на место и выполняли план хлебозаготовок при любых условиях. К октябрю 1932 г. план хлебозаготовок был выполнен только на 50%. В ноябре 1932 г. бюро обкома, рассматривая наш отчет, меня и Паламарчука сняли с работы и объявили выговор по партийной линии. Меня послали зам. начальника строительства южно-трубного завода и Никополь, а Паламарчука директором Верхне-Рогачевской МТС. После посещения в ноябре г. Днепропетровска Молотовым и Кагановичем начались аресты партийных и советских работников. Были арестованы все члены бюро Ореховского района, нам предъявили обвинение ст. 54—14. Мы не могли согласиться на такое обвинение, но следователи заставили нас подписаться…»
То, что руководители Ореховского района изо всех сил пытались выполнить план хлебозаготовок, подтверждает в своих показаниях от 16 июня 1964 г. и Скипян-Базилевич Мария Владимировна, работавшая в 1932 г. ответственным секретарем КК РКИ Ореховского района: «…по возвращению из обкома Головин и Паламарчук дали распоряжение по колхозам выполнять план хлебозаготовок… Начали обращаться к колхозникам с просьбой сдать имевшиеся у них личные резервы прошлогоднего хлеба, а хлеб нового урожая перемалывали по два раза, собирали все до единого килограмма и отправляли на элеватор…».
Об усердии, проявленном Ореховскими руководителями в проведении хлебозаготовок, говорит Демьяненко Иван Михайлович при допросе 18 мая 1964 года: «…руководителями района и местными органами принимались все необходимые меры к тому, чтобы собрать урожай до единого зерна и как можно больше хлеба сдать государству. Однако удалось выполнить план только на 35%. А весь хлеб сдали государству. Не оставили ничего для колхозников и фуража для скота, а также не засыпали семенной и фуражный фонды. В результате в районе возник сильный голод. В обслуживаемой мною зоне хозяйств умерло не менее 1000 человек от голода. Начался массовый падеж скота…».
Все 14 человек были осуждены по личному распоряжению И. В. Сталина к уголовной ответственности от 5 до 10 лет. Отбывали наказание в Бамлаге НКВД на строительстве Байкало-Амурской жел. дорожной магистрали. Они не признавали себя виновными в саботаже хлебозаготовок, ибо, действительно, в чем их вина, если делалось все для того, чтобы выполнить план, но он был настолько не реальным для истощенного района, что все их потуги оказались напрасными. Освобождены по постановлению ЦИК Союза ССР № 365 от 11 августа 1935 г. «Об освобождении от дальнейшего отбывания наказания, снятии судимости и всех правоограничений, связанных с осуждением ряда должностных лиц, осужденных в свое время в связи с саботажем хлебозаготовок и выпуском трудовых займов, бон и прочих денежных знаков».
Все эти показания были даны бывшими осужденными по Ореховскому делу в отделении УКГБ по Запорожской области в 1964 г., в период пересмотра дела, по заявлению Скичко Елизара Елизаровича, на имя председателя обл. суда Днепропетровской области от 1 сентября 1963 г., так как уголовного дела по осуждению по ст. 54—14 УК УССР от декабря 1932 года в архивах не обнаружено.
Автор: Маркова Л. М., завідуюча відділом ДІМу
Джерело: Скарбниця ріднокраю. – Дніпропетровськ: “Дніпро”, 1993. – 132 с.
