Репрессии в 1930-е годы на Днепропетровщине (по материалам Службы безопасности)

16.12.2009 администратор Історія України і краю у XX ст., Статті та матеріали 0

Тема репрессий 30-х годов, несмотря на громадное количество публикаций, недостаточно разработана современной историографией. Это можно объяснить рядом причин, в т. ч. малодоступностью необходимых для исследователей комплексов документов, сложностью в определении подлинности сведений, которые в них содержатся, конфиденциальностью информации, становящейся подчас предметом политических или иного рода спекуляций. Вместе с тем, изучение данной темы имеет не только чисто теоретическое значение. Репрессии затронули судьбы миллионов людей, велико стремление участников трагических событий, их родственников, современников разобраться в сущности   трагического   прошлого.
Безусловно, репрессии советской власти в крае начались с момента зарождения самой системы. Сначала карательные акции оправдывались гражданской войной. Затем, применение репрессивных мер стало нормой существования одно-партийного тоталитарного государства, руководители которого сделали ставку на монополию социалистической собственности в экономике, ликвидацию оппозиции в политике, отказ от плюрализма в идеологии, духовной жизни. Уже в начале 20-х годов местные чекистские органы систематически расправлялись с петлюровцами, эсерами, меньшевиками, сионистами, укапистами, священнослужителями.1
Так, после судебного процесса 1922 г. над «укрывателями ценностей» на Екатеринославщине не осталось ни одного тихоновского епископа. Чрезвычайные отряды наводили советский порядок в селах. Доставалось и рабочим, которые осмеливались выступать против новой власти.2
Нэп несколько ослабил напряжение в обществе, однако вскоре отказ от данной политики неизбежно вызвал кризис в стране. Выход из него руководство партии и государства нашло в поиске врагов социализма. Первыми в их ряду оказались «буржуазные» специалисты. В конце 20-х годов губернское ГПУ искоренило т. н. «вредителей» на Екатерининской железной дороге, рудниках Криворожского , железно-рудного бассейна, в тресте Днепровских электроселькомбинаТОВ и т. д.3
Наши земляки проходили по известным делам против украинской интеллигенции: по процессу СБУ профессор В. А. Пархоменко, учительница Л. Е. Беднова, врач Е. А. Павловский и другие, по делу «Украинского национального центра» — сотрудник химического института Г. И. Коссак, по делу «Украинской военной организации» — зав. кафедрой института инженеров транспорта Ф. А. Кондрацкий.4
В результате проведенных операций ГПУ «по изъятию» членов оппозиционных политических партий, к началу 30-х были отправлены в ссылку все анархисты, эсеры, меньшевики и т. п.5
Отпор политики коллективизации, оказываемый крестьян-ством, подавлялся с помощью карательных органов, армии. Например, в 1930 г. было разгромлено крупное восстание крестьян в Павлоградском районе. С целью сломить сопротивление крестьян на Украине в 1932, 1933 годах, ГПУ по решению ЦК КП(б)У проводило массовые операции «по нанесению оперативного удара по классовому врагу». Так, осенью 1932 г. в результате одной такой акции было арестовано 3,5 тысячи человек.6
В Днепропетровской области такие репрессии только в декабре 1932 г. охватили более 1000 хозяйств. К январю 1933 г. ГПУ Украины ликвидировало 1208 т. н. «контрреволюционных колхозных» групп, арестовав 6682 человека. Против осмелившихся не выполнить планы хлебозаготовок устраивались судебные процессы. Всесоюзную известность получило т. н. «Ореховское дело» — процесс над руководителями Ореховского района (ныне Запорожская область), санкционированный И. В. Сталиным.7
С образованием в 1934 г. мощного аппарата НКВД, принятием законодательных актов, заложивших базу для массовых репрессий, разворачивается новый этап тотального террора. Убийство С. М. Кирова послужило поводом для репрессий против оппозиционеров внутри компартии, в первую очередь троцкистов. Закрытое письмо ЦК Ш(б)У партийным организациям «Уроки событий, связанных со злодейским убийством С. М. Кирова» определило судьбу многих наших земляков, в т. ч. ректоров университета М. Б. Комаровского, М. Г. Куиса, профессоров Н. М. Ягнетинской, М. А. Юрьева, П. Г. Глузмана и других. В течение 1935 г. областное УНКВД арестовало 182 «троцкистов», обвиняя их в подготовке террористических актов против руководителей партии и правительства.8
По делу т. н. «подпольной боротьбистской организации» был репрессирован уроженец области, писатель В. П. Подмогильный.9
Не забыло НКВД «крамольного» высказывания 10-летнеи давности на одной из партконференций секретаря Днепродзержинского горкома партии Н. В. Голубенко. Полемизируя с Л. М. Кагановичем, он заявил: «Позвольте вам не поверить, что вы товарищей, которые с вами не согласны по тому или иному вопросу, не преследуете репрессивными мерами». Голубенко осудили по делу о существовании т. н. «украинского троцкистского центра». 10
В области неуклонно возрастало количество рассматриваемых спецколлегией суда дел о контрреволюционных преступлениях. Если в 1935 г. их насчитывалось 235, то в 1936— 526. Только за последний квартал 1936 г. областное управление НКВД репрессировало 562 человека, в т. ч. 59 бывших кулаков, 299 т. н. «бывших людей» (т. е. офицеров и чиновников царской России, предпринимателей и т. п.), 4 служителя культа, 41 рабочего, 52 служащих, 29 колхозников. 13 именовались «деклассированным элементом». 11
Наибольшего размаха репрессии достигли в 1937 г. Тон году задал февральско-мартовский пленум ЦК ВКП(б), в соответствии с которым обком партии обязал коммунистов создать энкэведистам «условия для максимальной активизации своей непосредственной работы». Задачей НКВД стало изобличение как можно большего количества «врагов народа».
8    апреле был обезврежен т. н. «паритетный центр», в который якобы входили заведующий отделом обкома партии Р. Ф. Филиппов, секретарь Днепропетровского горкома Э. Я. Левитин, профессора М. Л. Александров, Л. И. Фельдман, А. Я. Микей и другие.12
Разгром «правых», приверженцев идей Н. И. Бухарина, завершился арестом председателя облисполкома И. А. Гаврилова, руководителя земельного управления Я. В. Сердюка, ректора университета И. Н. Ефимова и многих других. За первое полугодие 1937 г. областное НКВД репрессировало 703 человека.13
Во второй половине года террор принял буквально ошеломляющий характер. 1 августа НКВД СССР установил для НКВД Украины лимит на арест и выселение 28.800 человек т. н. «контрреволюционного элемента», из них 8 тыс. предполагалось расстрелять. Украинских энкэведистов такие цифры не устроили. Они перевыполнили план в три раза, к концу года репрессировав 63950 человек.14
9 июля в Киеве был арестован бывший 1-й секретарь Днепропетровского обкома партии М. М. Хатаевич. Его обвинили в организации т. н. «блока право-троцкистской оппозиции». Вслед за Хатаевичем в тюрьмах НКВД оказалось большинство руководителей области: П. К. Ветров, М. Л. Лейбензон, И. Ф. Федяев, А. А. Носач и другие. «Врагами народа» «оказались» восемь из десяти членов президиума облисполкома.15
Репрессии на Украине проходили с акцентом на «националистический» уклон. Так, в 1937 году в республике НКВД раскрыло не просто «правотроцкистский блок», а «националистическую фашистскую организацию».
Выполняя поручение августовского пленума ЦК КП(б)У расправиться с «бандой националистов», НКВД арестовал всех, кто придерживался т. н. «националистических» взглядов, бывших боротьбистов, укапистов. В области под эту категорию попали заведующий областным отделом народного образования С. Н. Крупко, профессор горного института Г. Е. Евреинов, писатели Н. Г. Минько, А. В. Шпота, И. С. Саповский и другие. НКВД подбирался к Д. И. Яворницкому, который уже фигурировал в документах «как вдох-новитель украинского националистического подполья».16
«Разоблачая» членов печально известного «заговора военных», местное УНКВД арестовало с 1 июня по 1 декабря 1937 г. 390 офицеров воинских частей, размещенных на территории края, в т. ч. командира корпуса Ф. Ф. Рогадева, военного комиссара Р. Э. Кавалерса.17
Всесоюзный «заговор в комсомоле» отозвался в крае приговорами внесудебных органов в отношении секретарей обкома А. И. Викторова, В. И. Хлыстуна, Э. Б. Гейро и многих других.18
Не прекращались удары НКВД по «церковникам и сектантам». Так, в августе 1937 г. органы «вскрыли» украинскую «фашистскую организацию церковников» во главе с А. Ф. Янковским.19
В соответствии с приказами НКВД проводились массовые аресты людей следующих национальностей: латышей, иранцев, румын, греков, японцев и т. д. Особенно крупные операции проводились в июле против немцев, в сентябре 1937 г. против поляков, которые обвинялись, прежде всего в шпионаже, диверсиях, вредительстве. В результате одной из таких акций, к ноябрю 1937 г. на Украине осудили к расстрелу 4885 человек за принадлежность к т. н. «Польской организации войсковой».20
Подобные целенаправленные репрессивные меры применялись в отношении «жен предателей Родины, право-троцкистских шпионов», бывших эсеров, , меньшевиков, сионистов и т. д.
Во втором полугодии 1937 г. в области было репрессировано 16421 человек, а в целом в течение года арестовано 8117 кулаков, 5995 «бывших людей», 172 служителя культа, 381 рабочий, 477 служащих, 256 колхозников.21
Новый 1938 г. не смягчил карательную политику государства. Уже в январе в Днепропетровске в застенки НКВД бросили секретаря обкома Н. В. Марголина, председателя облисполкома Н. И. Никитченко, директора Дненродзержинского металлургического завода И. П. Манаенкова.22
Зимой чекисты «успешно» справились с большинством членов т. н. «болгарского антисоветского подполья», «китайскими шпионами». В марте областное управление завело 52 дела на т. н. харбинцев — более, чем где-либо на Украине. В этом же месяце широкомасштабная акция охватила значительную категорию граждан, числящихся в НКВД как «махновцы, петлюровцы, бывшие политбандиты, бывшие белые офицеры и белогвардейцы, эсеры русские и украинские, укаписты, боротьбисты, меньшевики, церковники, спецпереселенцы, бывшие кулаки и националистически настроенная молодежь». Людей обвиняли в принадлежности к «военно-повстанческой» и «РОВСовской» организациям.
За первое полугодие 1938 г. областное УНКВД арестовало 542 члена т. н. «право-троцкистского подполья», из которых 4 — сотрудников обкома партии, 8 — горкомов, 18— райкомов, 19 — директоров предприятий.23
По так называемой линии работы НКВД «украинская националистическая контрреволюция» за шесть месяцев года в области арестовали 3826 человек.
Мания НКВД искать организационные связи между «врагами народа» выражалась в произвольном объединении людей в различные контрреволюционные группирования: вредительские, диверсионные, повстанческие, террористические; шпионские, резидентуры. Например, в т. н. «меньшевистское подполье» энкэведисты включили 498 человек, 130 определили участниками сионистского подполья.24
Очень продуктивной в НКВД считалась работа немецкого, польского, румынского и других подразделений, созданных для осуществления репрессий лиц некоренной национальности. Так, за первую половину 1938 г. областное НКВД арестовало 2576 человек в ходе немецкой операции, 1521 — польской, 616 — болгарской, 345 — латышской, 57 — чешской, 120 — греческой и т. д.
Чаще всего людей заставляли сознаться в шпионаже в пользу какой-либо державы. Например, к 1 июля 1938 г. за Днепропетровским УНКВД «числилось» 1145 германских шпионов, 586 — болгарских, 58 — греческих, 62 — румынских, 58 — иранских, 52 — латвийских, 32 — японских, 31 — китайских, 15 — эстонских, 9 — финских.25
За первое полугодие 1938 г. областное УНКВД отрапортовало в Киев об аресте 8 дашнаков, 76 жен «изменников Родины», 127 участников т. н. «церковно-сектантской контрреволюции», 111 человек за т. н. «контрреволюционное вредительство». Различными судами и внесудебными органами за этот период осудили 6996 человек, в т. ч. 6407 приговорили к расстрелу.
Таким образом, если учесть, что за шесть месяцев 1938 г. УНКВД арестовало 11835 человек, то в сутки энкэведисты бросали в тюрьмы в среднем 65 человек, в день осуждали 38—39 человек, расстреливали каждые 24 часа 35—36 человек. Однако, документы свидетельствуют об уничтожении в отдельные ночи и до 200 человек.
По национальному составу больше всех репрессировали украинцев — 5760 человек, немцев — 2648, поляков — 912, русских — 702, болгар — 508, белорусов — 431, евреев — 278. Среди сельских жителей репрессии охватили 7558 человек, среди горожан — 4277, в т. ч. 3373 работников промышленных предприятий, 1007 торговли и кооперации, 347 сотрудников учебных заведений, 874 — советских учреждений, 242 — транспорта, 112 — военнослужащих армии, 55 — НКВД.26
Так как к июлю годовой лимит УНКВД на аресты исчерпало, начальник управления Коркин ходатайствовал о предоставлении дополнительных полномочий на арест 5—5,5 тыс. человек. Основной проблемой для энкэведистов стала нехватка тюремных помещений, несмотря на ускоренный порядок осуждения арестованных. Однако, это не ослабило репрессивную политику, массовое уничтожение населения области продолжалось.27
Пик репрессий приходился на Днепропетровщине на второе полугодие 1937 — первую половину 1938 года. За это время арестовали 29521 человека,, при населении области 3 млн. 424 тысячи, включая младенцев и дряхлых стариков, был репрессирован каждый 115 житель.28
И все же Сталин сожалел позднее, что было невозможно выселить из Украины всех украинцев, как он выселил чеченцев или калмыков.29
Переломным моментом в период массовых репрессий явилось .постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 г. «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия». Очередной раз политическое руководство страны в поисках «козла отпущения» намеревалось решительно отмежеваться от преступлений против своего народа, перекладывая ответственность на НКВД. За фальсификацию дел в области были арестованы наиболее одиозные сотрудники НКВД: Кривец, Коркин, Березовский, Флейшман, Дараган и другие. Постановлением ЦК запрещались массовые опера-ции по арестам и выселениям, ликвидировались судебные тройки УНКВД, Некоторых заключенных после пересмотра дел освободили. Так, в декабре 1938 г. Криворожский горотдел НКВД выпустил из тюрьмы 60 арестованных.30
Однако, очень скоро маховик репрессий был раскручен вновь. С 1939 г. НКВД «подбирал» тех, кого не успели осудить ранее. Уже в 1940 г. в сравнении с 1939 г. в геометрической прогрессии увеличивается количество арестованных органами НКВД Украины. Эта цифра достигает 44 303 (2 458 человек в 1939 г.).
Таким образом, на Украине динамика репрессий 30-х годов такова. За так называемые контрреволюционные преступления по официальным данным НКВД в 1935 г. арестовано 24934 гражданина, в 1936 г. — 15717, в 1937 г. — 159573, в 1938 г. — 108 006. В лик репрессий в 1937—1938 годах к высшей мере наказания приговорили 122237 человек, из которых многие были нашими земляками.31
В настоящее время продолжается процесс реабилитации незаконно репрессированных граждан. На сегодняшний день в области пересмотрено 17 тыс. уголовных дел, реабилитировано около 20 тыс. человек.
Решением правительства Украины осуществляется программа по изданию многотомного труда «Реабилитированные историей», призванная осветить в т. ч. трагические события 30-х годов, довести людям правдивую информацию о репрессиях.
Сегодня, осуждая многолетний террор, выражая сочувствие пострадавшим людям, важно разобраться в причинах и сущности репрессивной политики. Понимание истины позволит, на наш взгляд, осознать: трагедия никогда не должна повториться.

ПРИМЕЧАНИЯ:

  1. Архив управления Службы безопасности Украины по Днепропетровской области, ф. 4. оп. 1. д. 17 л. 2, М, ф. 4, оп. 1,. д. 51. т. 1, л. 6. ГАДО ф. 1 оп. 1 д. 1602 л. 140.
  2. ГАДО ф. 1 оп. 1 д. 823 л. 156, 158, 160-163, д. 16202 л. 98. ГАЗО ф. 241 оп.1 д. 9 л. 60. ЦГАОО Украины, ф. 1 оп. 20 д. 1309 л. 23—26. Архив УСБУ ф. 1 оп. 1 д. 1. с. 47.
  3. Архив УСБУ фонд уголовных дел. д. П-25229, П-22688, ф. 1 оп. 1 д. 5, 6, 7, 39, 4.
  4. Архив УСБУ, фонд .уголовных дел. д. П-22306, Р-22274, П-7264. Шаповал Ю. І. Україна 20—50 років. Сторінки ненаписаної історії. К. 1993. с. 85.
  5. Архив УСБУ, ф. 1 оп. 1 д. 20 т. 1 с. 21, т. 2 с. 1242, т. 5 с. 59, 59, ф. 4 оп. 1 д. 17 л. 2, д. 51 т. 1 л. 6. т. 3, с. 274.
  6. Архив УСБУ фонд уголовных дел, д. П-22228, П-17386, П-21291, П-21290, П-21905, П-22292, П-24391. Архив СБУ. ф. 16 оп 25 Д. 3 л. 73.
  7. Реабілітовані історією. К. 1992 с. 15. Зоря. 15 марта 1932 г. с. 1.
  8. Архив УСБУ по Запорожской области, фонд уголовных дел, д. № 12289.
  9. Свод законов СССР 1934, № 34 ст. 282, № 33 ст. 255, № 30 ст. 173.
  10. Из истории советских органов государственной безопасности. М. Г977. с. 274.
  11. Архив УСБУ по Днепропетровской области, ф. 1 оп. 1 д. 10 л. 14, фонд уголовных дел, д. П-40589, П-4675, П-;8099, ф. 4.9.51 т. 6 с. 7в, 187. Зоря, 18 декабря 1934 г. Звезда 30 декабря 1934, 1 января 1935 г.
  12. 3 порога смерті… Письменники України — жертви сталінського терору. К. 1992.
  13. Шаповал Ю. І. Указ. соч. с. 36.
  14. Архив УСБУ по Днепропетровской области, ф. 1 оп. 1 д. 14 с. 120.
  15. Архив УСБУ, фонд уголовных дел, д. П-7655, П-114643.
  16. Архив УСБУ, ф. 1, оп. 1 д. 14, о 121.
  17. Архив СБУ, ф. 16 оп. 25 д. 312 л. 19, 20.
  18. Архив Федеральной службы контрразведки России, фонд уголовных дел, д. П-3733.
  19. Архив УСБУ по Днепропетровской области, фонд уголовных дел, д, П-7782, П-13899, П-20734, №20180, П-22198.
  20. Там же, д. П-5162, П-12372, ф. 1. оп. 1 Д. 13 с. 1-45.
  21. Там же, д. П-7Э65, П-7530, П-7363, П-4988.
  22. Там же, ф. 1 оп. 1 д. 12 с. 46—48.
  23. Архив СБУ, ф. 16 оп. 25 д. 312 л. 28, 29, 30, 32, 35.
  24. Архив УСБУ по Днепропетровской области, ф. 2 оп. 1 д. 12 с 66, д. 14 с. 104, 1121.
  25. Шаповал Ю. I. Указ соч. с. 242, 243.
  26. Архив УСБУ по Днепропетровской области, ф. 1 оп. 1 д. 15 с. 32, д. 16 с. 4, 22, 46—48.
  27. Там же, фонд уголовных дел, д. П-8392, П-8810, П-22198, ф. 1 оп. 1 д. 14 с. 27, 29, 30, 32, 33.
  28. Там же, фонд уголовных дел, д. П-16461, П-5132, П-10868, ф. 1 оп. 1 д. 14, с. 64—67, 34—38.
  29. Там же, фонд уголовных дел, д. П-20233, ф. 1 оп. 1 д. 14, с. 40— 43, 37-68.
  30. Там же, ф. 1 оп. 1 д. 14 с. 17—83.
  31. Там же, ф. 1 оп. 1 д. 14 с. 107.
  32. Конквест И. Большой террор. Нева, 1990. № 11 с. 146.
  33. История советских органов государственной безопасности М. 1977. с. 289—290.
  34. Архив УСБУ по Днепропетровской области, ф. 1 оп. 1. д. 14 л. 46, 166, ф. 2 оп. 1 д. 12 л.   39—44, фонд  уголовных   дел, д. П-2320,   П-31064, 11-7099, П-31059, П-21078, П-22605, П-24263, П-20661. Архив УСБУ по Запорожской области, ф. 1, д. 23746 т. 1.
  35. Архив СБУ ф. 16 оп. 25 д. 312 л 89.

Автор: Ченцов В. В. — кандидат исторических наук, сотрудник СБУ

Джерело: З минувшини Подніпров’я. – Дніпропетровськ:  “Дніпро”, 1995. – 177 с.