В последнее время в историографии значительно актуализировалось исследование социальных, политических, интеллектуальных элит [1], в том числе в «формате» регионов. В частности, в исследовательском ареале оказались проблемы нобилитации и последующей эволюции дворянства Юга Украины [2]. С элитологией тесно связаны исследования и в области генеалогии. Кроме того, стремление проникнуть в понимание внутренней целостности того или иного социума и его составляющих делает особенно актуальным изучение повседневной жизни людей прошлого. В этой связи, микроисторический подход позволяет глубже и полнее «реконструировать» (а точнее – «сконструировать») жизненную многомерную среду человека прошлого, учесть специфику форм организации социума, отдельных микрогрупп и микроструктур, его составляющих [3]. Исследования на микроуровне позволяют выявить варианты альтернативности, различные потенции (случайности), существовавшие в действительности и оставшиеся нереализованными, а это, в свою очередь, выводит нас на исследования в области синергетики, которая является крупной междисциплинарной парадигмой современной науки.
История повседневности тесно связана с историей частной жизни. Как отметила Н.Л.Пушкарёва, поиски и изучение «частного», «личного», «сокровенного», особенностей их отражения в источниках – единственный путь к пониманию людей прошлого [4]. Предметом данного сообщения является повседневная жизнь дворянской элиты Екатеринослава середины ХІХ в., точнее круг общения одного из «микроконтекстов», составлявших эту элиту, что будет способствовать созданию «облика екатеринославского дворянина» указанного периода [5]. В такого рода исследованиях особое внимание приобретают источники личного происхождения и, в первую очередь, эпистолярные памятники – личная переписка, возможности которой поистине неисчерпаемы. Именно этот вид письменных источников даёт возможность рассматривать объект во всей сложности, множественности свойств, качеств и их взаимосвязей, обладает высокой степенью репрезентативности в синтетических междисциплинарных исследованиях, в исследованиях альтернативности и казусов в истории.
«Открытие Человека», которое переживает сейчас историческая наука во всём мире6, актуализирует стремление исследователей к всестороннему многоракурсному изучению «действующих лиц», в том числе в их повседневной частной жизни. Особое внимание учёные уделяют изучению внутрисемейных отношений, внутреннего мира человека, реконструкции «коллективного типа» частной жизни разных слоёв общества, соотношению «публичного» и «частного» в повседневной жизни представителей различных социальных категорий населения. Не меньший интерес представляет также изучение «микро-контекстов», которые составляли общий социальный «контекст» города, уезда, губернии и т. д., выявление того, что объединяло людей в тот или иной «микро-контекст» (или же круг общения), каковы были их интересы, какие вопросы они обсуждали, как реагировали на те или иные события внутренней и международной жизни, как оценивали эти события и т. д. Все эти вопросы (в большей или меньшей степени) получили отражение в частной переписке, в которой «запечатлелись» мысли, чувства, переживания авторов и их корреспондентов. Письма отличаются большой непосредственностью и, по образному определению исследователей, представляют собой «задержанный на миг момент жизни». Особенной откровенностью отличается переписка близких людей – родственников и друзей, в письмах которых искренно, без опаски излагались (передавались) новости местной и заграничной жизни, различные слухи и собственная оценка последних.
Что же обсуждалось жителями, и в первую очередь дворянством, Екатеринослава в сер. ХІХ в., что оставило определённый «след» в их обыденном существовании, помимо событий личного характера? Какие вопросы они активно обсуждали, о чём стремились сообщить своим близким и друзьям, какими слухами наполнялись гостиные и залы дворянского собрания и Английского клуба, насколько готов был тот или иной «микроконтекст» воспринять, а главное – «переварить» полученную информацию (просто «скалькировать» или же переосмыслить и дать свою интерпретацию и, тем самым, явиться «проводником» достоверной или же искажённой информации).
Ответы на эти вопросы позволят полнее представить культурную, духовную и интеллектуальную жизнь, нравственное здоровье, уровень обыденного сознания того или иного социального «микроконтекста» и в целом социума, в который входил данный «микроконтекст».
Источником в освещении указанных вопросов явилась частная переписка знакового для Екатеринославщины дворянского рода Алексеевых. Именно члены этого рода являлись «ядром» самого представительного и продолжительного «микроконтекста» за всю историю существования екатеринославского дворянства.
Как уже отмечалось, изучение социальных элит тесно связано с генеалогией, поэтому остановимся на генеалогии Алексеевых. Этот дворянский род появился в крае в «постсечевой» (т.е. после ликвидации царизмом в 1775 г. Запорожской Сечи) период, когда в 1775 г. родоначальник екатеринославской ветви Алексеевых – Ларион Спиридонович Алексеев (1744-1798) купил у запорожского казака Семёна Кота землю. Местность, на которой была построена усадьба, называлась Котовкой. С этого времени Котовка становится родовым имением Алексеевых. С образованием Екатеринославского наместничества (1783 г.) Л.С.Алексеев возглавил губернскую палату уголовного суда. Его старший сын Дмитрий Ларионович достиг значительных успехов на службе местному дворянству. На протяжении двух десятилетий (1808-1829) он был губернским предводителем дворянства. Большое внимание Д.Л.Алексеев уделял процветанию родового имения в Котовке. В его бытность Котовка становится значительным торговым центром в крае. В 1825 г. Д.Л.Алексеев получил разрешение на проведение ярмарок в сёлах Котовке и Очереватом (ДИМ. Арх-473/1)*.
Женитьба Д.Л.Алексеева на Варваре Ивановне Селецкой породнила Алексеевых не только с Селецкими, но и с Апостолами, т.к. В.И.Селецкая была дочерью екатеринославского губернатора Ивана Яковлевича Селецкого и Марии Даниловны Апостол – правнучки гетмана Данилы Апостола. Кроме того, благодаря родству с Селецкими, Алексеевы породнились также с Синельниковыми. Это произошло в результате брака Софии Ивановны Селецкой (родной сестры матери Георгия Петровича Алексеева) с Василием Ивановичем Синельниковым, сыном екатеринославского правителя Ивана Максимовича Синельникова.
Сын Д.Л.Алексеева Пётр Дмитриевич (?-1837) в 1829 г. женился на Варваре Ильиничне Запорожской, дочери лубенского помещика Ильи Ивановича Запорожского. От этого брака родился Георгий Петрович Алексеев (1834-1914) – наиболее известный представитель екатеринославской ветви рода Алексеевых, знаковая фигура рассматриваемого здесь «микроконтекста». Г.П.Алексееву было всего 3 года (1837), когда умер его отец. Как свидетельствует «вводный лист» 1851 г., Георгий Петрович унаследовал Котовку, Хвощевую, Еленскую, Заплавскую и хутор Осокоровщину – всего 14883 десятины земли и 1453 крепостных мужского пола.
По традиции екатеринославского дворянства, после окончания екатеринославской классической гимназии, высшее образование Георгий Петрович получил в Харьковском университете, который окончил в 1856 г. со степенью кандидата. Продвигаясь по «Табели о рангах» он стал гофмейстером Высочайшего Двора, членом Государственного совета, в 1874 – 1886 гг. был предводителем дворянства Екатеринославской губернии. Г.П.Алексеев был женат на Елизавете-Анжель Петровне графине д’Героньер, француженке по происхождению. У них было две дочери: Ольга (из-за неизлечимой болезни рано ушедшая из жизни) и Вера, вышедшая замуж за князя Николая Петровича Урусова (1863-1918), который также был екатеринославским губернским предводителем дворянства (1908-1917).
Семейство Алексеевых было известно своей благотворительной деятельностью, что отмечалось на самом высоком уровне. Так в мае 1836 г. «за отлично усердную службу и значительные пожертвования в пользу училищ» Петру Дмитриевичу Алексееву был пожалован бриллиантовый перстень с вензелем Николая І. Благотворительную деятельность отца продолжил и Георгий Петрович Алексеев. В 1862 г. он был избран почётным попечителем екатеринославского уездного училища, а затем и почётным попечителем екатеринославской губернской классической гимназии (таковым он оставался до 1875 г.). Кроме того, он был почётным попечителем училища ордена св. Екатерины в Петербурге. Свою попечительскую миссию Георгий Петрович выполнял не в роли «свадебного генерала», а очень ответственно, активно и добросовестно: постоянно делал денежные и продуктовые пожертвования в пользу училища и гимназии, следил, чтобы попечительские деньги расходовались строго по назначению, давал деньги на покупку сладостей для воспитанников пансиона при гимназии, поставлял свежие сельские продукты для пансионеров. (ДИМ. Арх-32727). В 1862 г. он пожертвовал на уездное училище 350 руб. серебром, в том числе на библиотеку и на уплату бедным ученикам. В 1866 г. Г.П.Алексеев внёс 100 руб. серебром в пользу екатеринославского детского приюта (ДИМ. Арх-21559), в 1868 г. пожертвовал 84 руб. на школу. (ДИМ. Арх-21561), а в 1869 г. пожаловал в пользу гимназии и пансиона 757 руб.; кроме того, уплатил 500 руб. за двух пансионеров и 105 руб. в сбор за учение. На его счёт в пансионе содержался один из самых бедных и отличных учеников [7]. Благотворительная деятельность Г.П.Алексеева распространялась и на церковь. Так в 1884 г. он подарил в церковь Котовки духовную литературу, периодику и иконы; никогда не отказывал в просьбах местному священнику Порфирию Базарянинову – личности довольно примечательной, обладавшей философским складом ума и исследовательским талантом. (ДИМ. Арх-38457). Отметим, что П.Базарянинов поддерживал отношения с известным историком Д.И.Яворницким.(ДИМ. Арх-12416).
Благотворительная деятельность Георгия Петровича Алексеева была известна далеко за пределами Екатеринославщины, подтверждением чему служит, например, письмо игумена Новоафонского Симонокананитского монастыря (Кавказ) Иеронима с просьбой о пожертвовании. В письме отмечается, что до монастыря «дошли прекрасные отзывы о добросердечии и христианской сострадательности» Георгия Петровича к нуждающимся. (ДИМ. Арх-21560).
Не уступала мужу в благотворительной деятельности и А.П.Алексеева, которая была попечительницей Александровского детского приюта в Новомосковске. (ДИМ. Арх-21583). Все, знавшие это семейство, отмечали их душевность и доброту, стремление искренно и бескорыстно помочь страждущим. Одна из близких друзей Алексеевых Ю. Нестелей писала А.П.Алексеевой: «Вы обожаемы везде. Такой общей симпатии, как к Вам, я право не встречала» (ДИМ. Арх-386344). Помощь и поддержку (и моральную, и материальную) Алексеевых ощутил на себе и известный историк запорожского казачества, коллекционер и выдающийся музейный деятель, в будущем академик, Дмитрий Иванович Яворницкий.
Г.П.Алексеев был известен не только своей благотворительной деятельностью и деятельностью на посту предводителя дворянства. Была в его жизни особая всепоглощающая страсть – коллекционирование. Родовое имение Котовка было превращено им в музей, где чудесно «соседствовали» отечественные, западноевропейские и восточные памятники. Аллеи парка украшали половецкие каменные изваяния и античные статуи. В доме радовали глаз фарфор и стекло, ковры, оружие, картины. Огромная библиотека содержала немало рукописных и книгопечатных раритетов, например, издания первопечатника Ивана Фёдорова и рукописный дневник (на франц. языке) сына гетмана Д. Апостола – П.Д.Апостола и др. Крупный знаток частных коллекций Д.И.Яворницкий считал коллекцию Г.П.Алексеева одной из лучших в Украине (наряду с коллекциями В.В.Тарновского и А.Н.Поля) [8]. Несомненно, неизгладимое впечатление и влияние на собирательскую деятельность Георгия Петровича оказало посещение им ещё в детские годы знаменитой Качановки (Борзенский уезд Черниговской губ.; теперь Ичнянский р-н Черниговской обл.), славившейся своим уникальным музеем, который собирался несколькими поколениями её владельцев [9]. Юный Георгий Алексеев приезжал в Качановку к своей родной тёте (по отцовской линии) Анне Дмитриевне Алексеевой, которая в 1818 г. вышла замуж за Григория Степановича Тарновского (ок. 1784-1853) – богатого землевладельца, высокообразованного человека, предпринимателя, публициста, члена Вольного экономического общества, собравшего в Качановке большую библиотеку и картинную галерею.
В своём имении в Котовке Г.П.Алексеев, как и Тарновские в Качановке, собирал просвещённое изысканное общество, в которое входили не только родственники хозяев и представители элиты екатеринославского дворянства, но и представители служилой и творческой интеллигенции (разночинцы) и духовенства. Аналогичное общество собиралось у Алексеевых и в Екатеринославе. В это общество («микроконтекст») Алексеевых в разное время входили: губернатор (1870-1882) И. Н. Дурново (1834-1903), его жена, друг и родственник Алексеевых генерал-лейтенант А. Н. Синельников (зять И. Н. Дурново), семейства Струковых, Коростовцевых, Джунковских, Миклашевских, Евецких, Канкриных, графиня Е. Теотоки, княгиня Ю. Хилкова, И. М. Озеров, историк Д. И.Яворницкий, Анна и Николай Кучарёвы, крестница Георгия Петровича А. Кафарена, Ю. Нестелей и др.
Одним из друзей семейства Алексеевых и завсегдатаем Котовки в 1860-х гг. был Александр Митрофанович Юдин. Его знакомство с Г.П.Алексеевым произошло, скорее всего, в 1850-е гг. в Харькове, где в то время учился Георгий Петрович. Затем, видимо, не без протекции Алексеевых, Юдин получил место инспектора в Екатеринославской губернской гимназии, где проработал с 1863 г. по 1866 г., и затем переехал в Варшаву, где преподавал в русской женской гимназии. Дружеские отношения с Алеексеевыми Юдин поддерживал в течении длительного времени, переписываясь с Георгием Петровичем, Анжель Петровной и Варварой Ильиничной (матерью Г.П.Алексеева). Особый интерес представляет письмо Юдина к В.И.Алексеевой от 14 июня 1859 г., отправленное из Харькова в Екатеринослав (ДИМ. Арх-21556). В этом письме получили отражение события, которые в то время были животрепещущими и активно обсуждались в обществе.
Конец 1850-х гг. – время, когда ещё живы были воспоминания о Крымской (Восточной) войне 1853-1856 гг., когда в Российской империи полным ходом шла подготовка крестьянской реформы. Екатеринослав, оставаясь провинцией, представлял собой значительный культурный центр [10], с населением 13217 человек (данные на 1857 г.) [11]. В городе выходили «Екатеринославские губернские ведомости», открыты были «Музеум древностей», фотомастерские Левдика и Миткина, книжный магазин В.Ульмана, типпография Х.Чауского, работал ряд учебных заведений (губернская гимназия, духовная семинария, уездное училище и т. д.). Цвет культурной элиты города представляли, прежде всего, члены «Пиквикского клуба»: Н.П.Баллин (1829-1904), В.Н.Елагин (1832-1863), М. М. Стопановский (1828-1877), запечатлевшие в своих воспоминаниях, художественных и публицистических произведениях повседневную жизнь и нравы екатеринославского высшего света того времени [12].
Возвращаясь к письму А.М.Юдина, отметим, что в нём речь шла о хозяйственных, общественных и международных событиях. Что касается экономического «блока» новостей, то, в первую очередь, то, в первую очередь, освещались вопросы торговли. Для нашего региона в изучаемый период, по-прежнему, важную роль играли ярмарки, в частности шерстяные ярмарки в Харькове. Юдин сообщал В.И.Алексеевой, что в 1859 г. эта ярмарка была самая неудачная, т. к. цены были очень низкие. В письме сообщается и о ярмарочных махинациях.
Технической новинкой того времени был телеграф. Отметим, что именно в 1859 г. в Екатеринославе была открыта первая телеграфная станция [13]. Юдин сообщает о тех новостях, что были получены в Харькове по телеграфу и о том, что во время сильнейшей грозы, молния чуть не убила телеграфиста, который стоял подле «телеграфического станка».
Одним из самых обсуждаемых вопросов международной жизни был вопрос о военных действиях между ведущими европейскими державами. Как сообщал Юдин, «носятся слухи» о том, что Пруссия объявила войну Франции [14], а Россия также готовится к войне («ясно, что будет война», – пишет Юдин). В подтверждение последнего он сообщает, что через Харьков часто идут казацкие полки, а в губернии уже 2 года производится секретный рекрутский набор (5 человек с 1000), под видом рекрутской недоимки с казённых крестьян, и предполагается в скором времени набор и с помещичьих крестьян.
Общество активно обсуждало эти вопросы, пристально следя не только за отечественной, но и за иностранной периодикой. Так, Юдин передаёт сообщение одной итальянской газеты об «обширных замыслах России на Средиземное море, т. е. на Турцию» и о том, что Александр ІІ «не оставляет намерения своего отца, но избрал другую к тому дорогу». Юдин сообщает о том, что в обществе говорят о расположении Наполеона ІІІ к России. Следует отметить, что личность Наполеона ІІІ, его полная приключений жизнь привлекала внимание современников и живо обсуждалась. Французский император Наполеон ІІІ (Шарль-Людовик-Наполеон-Бонапарт; 1808-1873) был третьим сыном голландского короля Людовика-Бонапарта и королевы Гортензии (Богарнэ), падчерицы Наполеона І, и являлся приверженцем наполеоновских идей, натурой романтической и авантюрной; юность провёл в скитальчестве (в Германии, Швейцарии, Америке, Англии), 6 лет провёл в тюремном заключении в крепости Гам, откуда в 1846 г. бежал в Англию. 20 декабря 1848 г. он был избран президентом Французской республики, а в результате государственного переворота 2.12.1851 г., был провозглашён императором под именем Наполеона ІІІ [Вторая империя (1852-1870)]. Юдин передаёт слухи, касавшиеся Наполеона ІІІ. По слухам, находясь в изгнании в Англии, Наполеон ІІІ, под видом рыбной ловли, плавал на лодке и измерял лотом глубину дна и наносил её на карту. Полагают, как отмечал в письме Юдин, что если он «когда-нибудь пошлёт в Англию войско, то оно пристанет там, где его вовсе не ожидают». Кроме того, Юдин сообщал об изобретении Наполеоном ІІІ нового «рода пушки на очень высоких колёсах».
И, конечно же, один из самых животрепещущих и обсуждаемых в тогдашнем обществе (а, соответственно, и в письмах) вопросов был вопрос о готовящейся крестьянской реформе. Как писал Юдин В.И.Алексеевой, крестьянский вопрос «окончательно будет решён в Центральном комитете к Новому году» и что в Харькове получен циркуляр, указывающий на порядок обсуждения проектов, составленных губернскими комитетами. Подготовку крестьянской реформы правительство начало в 1857 г.; в следующем 1858 г. губернские комитеты были созданы во всех губерниях Российской империи, а в 1859 г. образованы «редакционные комиссии». Насколько глубок был кризис крепостнической системы, свидетельствует и сообщение Юдина о том, что харьковские помещики стремились «ускорить крестьянское дело», которое является вулканом для них.
Таковы основные вопросы, обсуждавшиеся в дворянской среде в конце 1850-х гг. и в «Котовском кружке», в частности.
С 1870 г. завсегдатаем Котовки, её своеобразным «придворным» художником, стал Пётр Тимофеевич Окулов (1839-1921), воспитанник Петербургской академии художеств, приехавший в Екатеринослав преподавать рисование в губернской гимназии. Сохранились оригинальные и копийные портреты кисти П.Т.Окулова, на которых запечатлены представители екатеринославской знати и духовенства, в том числе сохранился и парадный портрет Г.П.Алексеева. (ДИМ. Х-230). В Котовке устраивались шумные игры в крокет и в рифмы (ДИМ. Арх-38354). Хозяева и гости Котовки много читали. Помимо огромной библиотеки, ежегодно выписывалось много газет и журналов, отечественных и иностранных.
В 1913 г. Котовку посетила художница и этнограф из Петербурга Евгения Константиновна Эвенбах (1889-1981). Одним из самых частых и желанных гостей в Котовке был академик Дмитрий Иванович Яворницкий (1855-1940). Увлечение историей и коллекционированием способствовало его знакомству с Г.П.Алексеевым. Это знакомство быстро переросло в крепкую дружбу, благодаря которой Г.П.Алексеев оказался запечатлённым на известной картине И.Е.Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану». «Колоритный» затылок Георгия Петровича привлёк внимание художника, но Алексеев наотрез отказался позировать. Тогда Д.И.Яворницкий, зная безграничную страсть последнего к редким монетам, придя вместе с Репиным в гости к Алексееву, захватил несколько редких миниатюрных монеток. Алексеев принялся в лупу увлечённо рассматривать монеты, а художник тем временем сделал эскиз. Вот таким образом Г.П.Алексеев и «попал» на картину И.Е.Репина.
Котовка была своеобразным культурным центром, где, благодаря её хозяевам, осуществлялась широкая просветительская работа. А.Кафарена давала уроки музыки крестьянским детям, художник П.Т.Окулов писал портреты местных жителей и хозяев Котовки, известный екатеринославский фотограф С.А.Краснощеков стремился запечатлеть на фотографиях Котовку и её обитателей. В 1890-х годах в «котовском кружке» возникла идея построить в Котовке модель запорожского куреня.
Всех, кто хотя раз посетил Котовку и провёл время в кругу гостеприимного семейства Алексеевых, непременно туда тянуло вновь и вновь. Так, одна из завсегдатаев котовского общества Ю. Нестелей писала А.П.Алексеевой о том, что часто мысленно переносится в «котовский кружок». А. Юдин, переехавший из Екатеринослава в Варшаву, писал, что «хотел бы увидеть опять прекрасную Котовку с её прохладными садами и обширными прибрежными степями» (ДИМ. Арх-37263), а фотограф С. Краснощеков называл Котовку «наша Котовская Сечь» (ДИМ. Арх-14463). К сожалению, нам ничего неизвестно о судьбе знаменитой книги для гостей, в которой оставили свои впечатления и пожелания гости и завсегдатаи Котовки. Эта книга явилась бы ценным источником в реконструкции состава «котовского кружка».
Безусловно, Алексеевы и многие из тех, кто входил в их котовский «микро-контекст», были яркими представителями социальной элиты современного им общества, с характерными для этой элиты характеристиками и «родовыми пятнами». Однако нельзя не отметить вклада этой семьи в развитие образования, коллекционирования, охраны памятников в крае, а также большую благотворительную деятельность.
Примечания
* Здесь и далее сноска на архивный материал даётся в тексте статьи.
1. Білокінь С. Про національну аристократію України // Розбудова держави. 1992. Червень. Ч. 1; Він же. Доля української національної аристократії // Генеза. 1996. № 1(4). С. 132-148; Яковенко Н. Українська шляхта з кінця ХІV до середини ХVII ст. (Волинь і Центральна Україна). К., 1993; Панашенко В.В. Соціальна еліта Гетьманщини (друга половина ХVII–ХVIII ст.). К., 1995; Галь Б.О. Інтеграція української еліти до політико-адміністративних структур Російської імперії у ХVIII – першій третині ХIХ ст.: Автореф. дис. … канд. іст. наук. Дніпропетровськ, 2001; Репан О.А. Бунчукове товариство у 1735-1739 роках // Наддніпрянська Україна: історичні процеси, події, постаті. Дніпропетровськ, 2001. С. 28 – 39; та ін.
2. ЛитвиноваТ.Ф., Чернов Є.А. М.П.Миклашевський: До історії соціальної еліти Півдня України на початку ХIХ ст. // Історія та культура Подніпров’я. Дніпропетровськ, 1998; Мільчев В.І. Нікола Вєлічков – представник дворянства болгарського походження на Півдні України у ХVIII столітті // Південна Україна ХVIII-ХIХ століття. Запоріжжя, 1999. Вип. 4 (5); Каюк Д.Г. Родина дворян Миклашевських і Південна Україна // Київська старовина. 1999. № 6; Він же. Формування катеринославського та херсонського дворянства в 60-ті рр. ХVIII – на початку ХIХ ст.: Автореф. дис. … канд. іст. наук. Дніпропетровськ, 2002; Сурева Н.В. Матеріали до історії дворянських зборів Південної України (остання чверть ХVIII-перша чверть ХIХ ст.) // Південна Україна ХVIII-ХIХ століття. Запоріжжя, 2001. Вип. 6. С. 15-35.
3. Ястребицкая А.Л. Повседневность и материальная культура средневековья в отечественной медиевистике // Одиссей. Человек в истории. 1991. М., 1991. С. 95.
4. Пушкарёва Н.Л. История частной жизни в России глазами российских и зарубежных историков // Отечественная история. 1998. № 3. С. 213.
5. О просопографических исследованиях см.: Попова Т.Н. О методике биоисториографических исследований // Записки Історичного факультету. Одеса, 1997. Вип. 5. С. 167.
6. Колесник І.І. Історія науки чи культури? В пошуках нової парадигми історіографії // Історична наука на порозі ХХI століття: підсумки та перспективи: Матеріали Всеукраїнської наук. конф. Харків, 1995. С. 44.
7. Локоть Ф. Столетие Екатеринославской классической гимназии. 1805-1905 гг.: Краткий исторический очерк. Екатеринослав, 1908. С. 218.
8. Эварницкий [Яворницкий] Д.И. Запорожье в остатках старины и преданиях народа. СПб., 1888. Т. 1. С. 102-103, 185.
9. Модзалевський В. Тарновські // Хроніка 2000. 1995. № 1; Папета С. Доля Качанівського Едему // Там же. 1996. № 1; Яворницький Д. В.В.Тарновський // Там же; Населевець Н. Родина Тарновських // Родовід. 1996. № 2 (14). С. 17-23; Лаєвський С.Л., Линюк Л.П. Музей українських старожитностей В.В.Тарновського у часі і просторі // Скарбниця української культури: Збірник наук. праць. Чернігів, 2002. Вип. 3. С. 5-8.
10. Кавун М.Е. Губернське місто (1776-1880 рр.) // Дніпропетровськ, 2001. С. 73.
11. Там же. С. 79.
12. Об этом см.: Швидько Г. Катеринославський Піквікський клуб (1858-1860). Дніпропетровськ, 2003. С. 3 – 51.
13. Кавун М.Е. Указ. соч. С. 80.
14. В 1859 г. велась австро-итало-французская война – война Пьемонта и Франции против Австрии, в руках которой всё ещё находилась значительная часть Верхней Италии. Франция же стремилась к влиянию в Италии путём создания вассальных государств в Неаполе и Тоскане. 3.05.1859 г. в Париже было подписано соглашение о нейтралитете России в этой войне.
Автор: Абросимова С.В. -ведущий научный сотрудник отдела фондов ДИМ, канд. ист. наук
Джерело: Скарби бузеїів: збірник статей. Матеріали обласної наукової конференції до Міжнародного дня музеїів 2003 р. – Дніпропетровськ: АРТ-ПРЕС, 2005. – 156 с.
