Семейные архивы – ценный исторический источник, который передает неповторимую прелесть человеческих отношений, приоткрывает духовный мир людей прошлых эпох, приближает их к потомкам. Именно семейные архивы располагают сведениями, которые отсутствуют в любых официальных документах, но только эта информация делает историю живой и понятной. Комплекс писем екатеринославского дворянина Евецкого Степана Васильевича к матери Инне Филипповне, хранящийся в фондах Днепропетровского исторического музея, принадлежит к таким источникам и содержит интересную информацию по истории социально-экономической жизни, образования, религии, культуры и быта дворянства Российской империи начала ХХ века.
Род Евецких известен в Екатеринославе с ХVІІІ века. В словаре Брокгауза и Ефрона упоминаются представители этого рода – Орест и Федор Степановичи Евецкие. Они были этнографами и собирали образцы народной малороссийской словесности [5]. Мать Степана Васильевича Евецкого – Инна Филипповна (урожденная Рубец) – была известна в Екатеринославе своей общественной деятельностью – она была членом Правления Губернского Попечительства детских приютов, Городского Общества Сестер Милосердия Российского Общества Красного Креста, Екатеринославского отделения всероссийской лиги борьбы с туберкулезом, Комитета Попечения о женском образовании.
Очевидно, фрагменты архива семьи Евецких попали и сохранились в фондах ДИМ благодаря Д. И. Яворницкому, который в 1920 году, получив разрешение местных органов власти, после долгого отсутствия хозяев особняка на ул. Новодворянской №39 (ул. Дзержинского №39), перевез в музей наиболее ценные предметы. Среди них, возможно, и была эта часть архива Евецких. Архив на-считывает 81 единицу хранения, хронологические рамки документов – 1896-1918 годы.
Фонд №23 «Семейный архив Евецкого Стефана Васильевича» содержит официальные бумаги и личные документы. Среди официальных документов:
– «Родословная дворян Евецких, записанных в 3-ю часть дворянской родословной книги Екатеринославской губернии по Бахмутскому уезду из дела за 1816 год»;
– «Обвинительный акт по делу рядового 134 пехотного феодосий-ского полка Христофана Шевцова», обвиненного в убийстве дворянина Василия Евецкого. (Дело 1896 года содержит 5 листов. Василий Евецкий – отец Степана – был убит в ночь с 31 июля на 1 августа 1896 года за месяц до рождения сына с целью ограбления);
– Указ дворянской опеки, об «исключении его (Степана) имения из опекунского управления и о назначении к нему Инны Филипповны (вдовы) попечительницей»;
– Расписка о выполнении вышеназванного указа;
– «Кривая температур больного Степана Евецкого за 1906 год»;
– Две квитанции об уплате обучения воспитанника Императорского Александровского Лицея Евецкого, за 1912 и 1914 годы;
– «Список баллам воспитанника 6 класса Императорского Александровского Лицея Евецкого», за 1912-1913 учебный год;
– Послужной список прапорщика Севастопольского Крепостного Артиллерийского полка Стефана Васильевича Евецкого, составлен 22 декабря 1917 года;
– Письмо Харьковского отделения петроградского международного банка, о выплате Евецким долга, от 13 декабря 1918 года.
Документы оригинальные, с высокой удостоверительной степенью и копийные (послужной список), рукописные и печатные.
Основную часть архива составляют письма (67 ед.) Степана Васильевича Евецкого к матери Инне Филипповне. Они и являются объектом исследования данной статьи.
Письмам свойственна традиционная архитектоника – с датой написания (в большинстве случаев), обращением и подписью. 12 писем имеют порядковый номер. Три письма написаны на небольших листах бумаги, которые Степан Евецкий называет «записушка» – «вся писчая бумага у меня вышла, а я не позаботился себе купить, пришлось писать на записушке», – извинялся он перед матерью [2, Арх.-41751]. Остальные письма написаны на специальной разлинееной бумаге чернилами черного и синего цветов или карандашом, средним почерком. Послания отправлялись в имение Евецкое в Новомосковском уезде Екатеринославской губернии или в дом Евецких в г. Екатеринослав на Новодворянскую улицу №39 из Петербурга, Екатеринослава, Киева, Севастополя, Минска.
Самое раннее и трогательное из писем, без указания года написания, а лишь с датой – 29 сентября, написано аккуратным детским почерком, большими печатными буквами, карандашом, (пред-полагаем, что автору в это время было лет 5-7). В письме молодой человек сознавался «Дорогая… Я шалю. Твой Степа» [2, АФД-27].
Степан Евецкий родился 7 сентября 1896 года. Образование получил в Императорском Александровском лицее, откуда был вы-пущен в 1916 году. Потеряв отца еще до рождения, Степан был очень привязан к маме. Воспитанный в женском обществе, он очень ласков и трогателен, но вместе с тем мужественен и ответственен. Подолгу не видя маму, Степан Евецкий был откровенен с ней. Скучая по матери, он обращался к ней с ласковыми уважительными словами «Милая славная Мусенька», «Милая дорогая Мамочка» и т.п. Обращаясь к матери на «ты», он всегда писал «Ты» с большой буквы. Только один раз в письме 1915 года Степан очень забавно писал матери, обращаясь к ней на «Вы»: «Дорогая Инна Филипповна, я знаю, что Вы будете ругать меня, я виноват. Сегодня убирал на полке и к ужасу своему нашел ваши калоши глубокие, не знаю, как они попали в абажур старый, вероятно, когда перебирались с Троицкого. Я действительно везде искал, и только не в абажуре» [2, Арх.-40811]. Достаточно часто Степан докладывал маме о посещении родственников: «В воскресенье был у Тети Лары, лежит в кровати, т.к. простудилась. Дядя […] сидит возле нее и читает, а Ира со своей подругой сидят в комнате и все время хохочут». В другом месте пишет: «Заезжал к Тете Нине, оказывается […] провалилась на алгебре устной, но в среднем все же выдержала, т.к. по письменной получила 4. Пожалуйста, не говори этого у Бабы Кати, кажется у них это в секрете» [2, Арх.-4175, АФД-57]. Но и не забывал о родственниках, оставшихся дома: «Как здоровье Дудудучки и Бабы Саши? Как Твое здоровье?», – не раз справлялся Степан об их здоровье [2, Арх.-43783].
Степан Евецкий воспитывался в традиционных право-славных традициях. В лицее по Закону Божьему он всегда получал высший балл – 12. Степан несколько раз писал матери о посещении церкви: «Сегодня утром был в церкви, так как царский день» [2, АФД-29]. В письме от 16 июля 1916 года, Степан Евецкий упоминает, что во время его посещения Владимирского собора в Киеве, туда приехала Государыня Императрица Мария Федоровна [2, Арх.-40802].
Письма лицейского периода представляют нам прилежного ученика, к которому вполне можно применить выражение «отдых-перемена занятия». Описывая подготовку к экзамену, он писал, что сел написать это письмо, чтобы отдохнуть. Лицеист Евецкий подробно докладывал матери о сдачи контрольных и экзаменов, удачах и неудачах, и конечно об оценках. «Не писал т.к. зубрил, у нас учителя нас тянули. По латыни я получил 9 баллов, история России – 10, новая – 9, химия – 9, Курт Викторович – 7, русская письменность – 11, а по устному – 12, Закон Божий – 12»; «Сейчас кончил римскую литературу, начинаю Данте»; «у меня случилось маленькое несчастье по немецкому языку»; «Если бы ты знала, как не везет мне в этом году с экзаменами. Я думал не менее чем двухзначные числа, а тут 8 и 7. Эта 7 произошла следующим образом. В 11 билете нужно было знать доказательство, которого не было в книге, ни Шаниро, ни Николай Иванович его не знали. Я был вызван в 1-ю голову и вытаскиваю 11 билет. Билет знал я плохо. Тогда попросил Юл. Авгус. погонять меня по курсу. Курс я знал хорошо, так что выглядел в сложности с билетом на 7» [2, АФД-57, АФД-59, Арх.-41753, Арх.-40798]. «Каждый месяц у нас в лицее бывает конференция на тему поведения учеников. Мне выставили 11, немногие поставили 12, но некоторые, человек 7, и по 9 и 10. Так что мое поведение еще хорошо» [2, Арх.-40799].
Степан Евецкий имел определенные способности к языкам. С русским языком у лицеиста Евецкого все было хорошо – 9-10 баллов по 12-ти бальной системе, но в письме 1917 года признавался: «…поехал на баллет, не знаю одна или две «Л» [2, Арх.-40812]. Неплохо знал английский, французский и немецкий язык, в аттестате имел 9-11 баллов по устным и ниже (5-10 баллов) по письменным [2, Арх.-41750].
Увлечения С. Евецкого были разнообразны и типичны для молодых людей его времени. Степан часто посещал театры, покупал билеты в цирк, спортивные соревнования – борьбу, футбольные матчи, скачки.
Степан Евецкий несколько раз писал матери о лошадях: «Ко-была моя начала прыгать уж 1 аршин 12 вершков. Не знаю самому выводить на конкурс или дать ее кому-нибудь»; «Милая Мамочка, посмотри, пожалуйста, на жеребят, как они поживают?»; «На кон-курсе Пешкан (добрый) взял третий приз, Великан (злой) тоже пры-гал, но свалил одну рейку» [2, Арх.-40812, Арх.-40803, АФД-56]. Описывая футбольный матч между Лицеем и 3 корпусом, Степан огорчен, что объясняется тем, что «наши были побиты, т.к. те ужас-но грубо играли, а наши потом играли немного вяло» [2, АФД-29].
В 12 лет Степан, увидев в театре пьесу «Не все коту масленица, придит и великий пост», с участием известного актера К. А. Варламова (1849-1915) остался под большим впечатлением: «Варламов очень хороший комик. Он играл московского купца и был немного похож на Артамонова» [2, АФД-28]. В письме от 20 апреля 1917 года, Степан Васильевич делился впечатлениями о посещении балета с участием великой русской балерины Т. П. Карсавиной (1885-1978): «Она была очень мила, великолепно танцевала… Александр Иванович тоже был в ложе, я с ним аплодировал больше чем следует, так что Дядя Коля даже накаливался» [2, Арх.-40812]. Впрочем, не всегда театр радовал молодого человека. Посмотрев с приятелем Ваней миниатюры на Троицкой, Степан, в письме от 20 апреля 1917 года, писал, что была страшная скука; в другой раз отмечал, что артисты не стараются, да и не для кого – во всем театре было всего человек 30 народу, что в труппе нет совсем красивых артисток, что «все они как то мешки с голосом старого извозчика» [2, Арх.-48735, Арх.-40812]. Особое место занимало посещение нового и чрезвычайно модного тогда синематографа. «В воскресенье в 2 часа мы поехали в синематограф. Некоторые картины были хорошие. Особенно мне понравилась картина, в которой показывали, как негры строят мост через реку, затем «Чемодан соседки» и «Закупорка шампанского» [2, АФД-28].
Степан Евецкий сочинял стихи, но, кажется, только получая задания в лицее. До нас дошли четыре его «творения», одно из них – «Птичка»
«Когда я в тени сада сидел,
То я на птичку смотрел.
Она прыгала, вертелась и в ручейке,
Увидавши свой портрет, влюбилась.
Подняла хвостик, бежала вокруг и вдруг
Увидавши мурашку,
Съела ее, как кашку
И прихлебывая ее водичкой, из ручейка
Как бражкой, запила букашку». [КП-164439, АФД-66].
Петь в хоре, во всяком случае, вторым голосом, лицеист Евецкий не хотел. О чем и пишет матери: «Сегодня пробовали голоса и сказали что я 2-ой теперь, только хочется мне как-нибудь от этого отвертеться, чтобы не петь в хоре» [2, Арх.-40799].
Повзрослевший Степан Евецкий отдавал предпочтение активным видам отдыха – охоте, скачкам, автомобилям. Иногда он играл в карты.
С 1913 года С. Евецкий, которому в это время было 17 лет, активно интересовался автомобилями. И, судя по всему, намеревался даже купить авто, для чего посещал автомобильные выставки и салоны [как, например, auto.ironhorse.ru]. Он сообщал Инне Филипповне, что был на автомобильной выставке, что есть очень хорошая машина: «Понравились мне машины […] и Роллс-ройс»; в другом письме, что в представительстве Пежо, видел машину, которая «очень хорошо пригожа для русских дорог» [2, Арх.-41765, Арх.-40797].
В 1916 году Степан несколько раз упоминал в письмах охоту. В одном из писем он писал, что «охота чудная: кабаны, лоси и дру-гие звери, а кабаны так обнаглели, что приходят по ночам к самой деревне, рыть картошку», в другом – радовался, что ходил на охоту и взял одного зайца [2, Арх.-40813, Арх.-40804].
Оружие С. Евецкий не только любил, но, по всей видимости, коллекционировал, тем более что интерес к истории и коллекционированию в те времена был очень высок. Известно, что в 1920 году в фонды ДИМ из дома Евецкой поступила коллекция оружия «из 64 разных предметов» [3]. Еще не служа в армии, Степан просил в письме: «Муся, узнай, пожалуйста, в «Охоте» про ружье и отдай, пожалуйста, приготовленное мною в чистку» [2, Арх.-40811]. Примерно в это же время сообщает: «Винтовка, которую прислал Вася, довольно заржавевшая, нужно будет дать в чистку, а жалко пропадет» [2, Арх.-40810].
Можно утверждать, что Степан Васильевич был человеком умным, добрым, имел хорошее чувство юмора и был аккуратным во всех своих делах, в том числе и финансовых. «Меня чуть не обсчитали на 50 рублей – видят, пришел какой-то green-horn, да не тут то было, я деньги не спрятал, как обычно в карман, а пересчитал на прилавке, громогласно заявил, что меня обжулили, кассир покраснел и вытащил мои 50 руб. Ну и народец пошел!» [2, Арх.-41769].
1914 год всколыхнул всю страну. Лицеисты выказывали свою поддержку вступившей в Первую мировую войну стране доступны-ми им способами – проводили благотворительные акции. Степан писал маме в 1914 году, что у них в Лицее организовали сбор в пользу Красного Креста и он принимал активное участие [2, Арх.-41764].
Следующая часть писем относится ко времени его службы в армии, Первой мировой войне. Степану Евецкому было 18 лет. Не имея специального военного образования, он в 1916 году поступил в армию вольноопределяющимся и был назначен в ХХІ корпусный авиационный отряд. 30 августа 1916 года Степан Васильевич был приведен к присяге, а 24 ноября 1916 года переведен в 10 авиационный дивизион. В письме от 14 августа 1916 года Степан Васильевич писал: «Вчера у нас объявили, что Румыния объявила немцам и австрианам войну, все были очень обрадованы» [2, Арх.-41746]. Иногда в письмах к матери молодой человек признавался, что дежурства ему надоели «хуже горькой редьки» [2, Арх.-41768].
В связи со службой Степан Васильевич часто упоминал имя Федора Евгеньевича, который, очевидно, был его командиром в ХХІ корпусном авиационном отряде и принимал в судьбе С. Евецкого определенное участие. В письме от 16 июля 1916 года Степан Васильевич писал матери из Киева: «Федор Евгеньевич ездил сегодня к Великому князю по делам отряда», а уже 29 августа 1916 года Евецкий сообщал: «Федора Евгеньевича не сегодня-завтра переводят, а нас вместе с ним. Федор Евгеньевич, кажется, очень рад, что получил дивизион» [2, Арх.-41762, Арх.-40802].
Степан Васильевич Евецкий проявлял заботу о делах домаш-них, делился своими наблюдениями и давал вполне практические советы: «Днем морили мух каким-то новым средством, называется оно «Каталь», очень хорошее, через 5-10 мин. в комнате не остается ни одной мухи. Если у нас много мух, то купи его. Милая Мусенька, скупай везде кур, у нас цена на кур доходит до 5 р. штука. Здешние крестьяне не так глупы, как кажутся и продают кур по фунтам, беря за 1 ф. кур 1 руб.» [2, Арх.-40806].
Достаточно часто, но деликатно, Степан Евецкий просил маму прислать денег, отчитываясь за потраченные средства. Инна Филипповна узнавала, что Степан заказал у Бермана штаны, что ему пришлось купить лакированные ботинки, потому, что старые истоптались [2, Арх.-41773, АФД-29]. Инна Филипповна отправляла и деньги, т.к. Степан Васильевич не получал жалованья, и посылки с вещами и едой. «Получил посылку. Все офицеры очень благодарны тебе за вино. Я подарил часть печенья и конфет собранию»; «Офицерство просит Тебя, чтобы ты в посылке для отряда и их не забыла, говорят, что белья у них хватит, а вот чего другого совсем нет» [2, Арх.-40807, Арх.-40806]. Когда Степану нужна была достаточно большая сумма, например, когда он просил прислать рублей 300, то он извинялся, что просит так много, и объяснял матери, что ему пришлось довольно много потратиться [2, Арх.-40809]. За присланные деньги Степан искренне благодарил: «Спасибо за деньги. Все были удивлены, и строили разные предположения, какое бы я мог послать тебе слезное письмо, чтобы выудить такую большую сумму. Но конечно все, шутя» [2, Арх.-41751].
1 февраля 1917 года Степан Васильевич Евецкий был зачислен в Пажеский корпус, для прохождения ускоренных офицерских курсов. В письме от 20 апреля 1917 года он писал: «Вчера держал экзамен по тактике, получил 12. В субботу будет орудийный устав» [2, Арх.-40812]. 8 августа 1917 года Степан Васильевич делился впечатлениями: «Ехал до Харькова один в купе, там мне посадили некую няньку с сыном лет 11. Дама довольно привлекательной наружности, зубы подгуляли. Беда ее только в том, что она не сильна в зоологии и смешала гиппопотама с лосем, даю тебе в том слово, а так все, слава Богу, обстоит благополучно. У меня осталось только сдать тактическую задачу и пулемет» [2, Арх.-41774]. В письме от 31 августа 1917 года он сообщал Инне Филипповне, что был у директора и полковника Карпинского и что он почти устроился в Севастопольский Крепостной Артиллерийский полк, и даже будет на-верняка туда выпущен [2, Арх.-41773]. Став прапорщиком-артиллеристом, Степан Евецкий и был зачислен в упомянутый полк. Приказом от 20 сентября 1917 года за №154 С. В. Евецкий был назначен заместителем командира 5 зенитной батареи. «Я получил назначение в 5-ую противоаэропланскую батарею. Завтра думаю туда поехать, посмотреть что делается. Не пугайся слова противоаэропланскую – это та же крепостная артиллерия, в состав которой входят батареи для воздушной обороны города», – успокаивал он маму в одном из последних, имеющихся в архиве писем, поскольку аэропланы – новейшая техника того времени [2, Арх.-41772].
Больше о судьбе Степана Васильевича Евецкого ничего не известно. После погромов махновцев Инна Филипповна Евецкая уехала из Екатеринослава, попросив Д. И. Яворницкого присмотреть за домом. Ее дальнейшая судьба также не известна [1]. Но очень хочется верить, что Степан Васильевич и Инна Филипповна Евецкие не потеряли друг друга и были счастливы. Небольшая часть их переписки, сохранившаяся в Днепропетровском историческом музее представляет мир достойных, интеллигентных, образованных людей, позволяет за-глянуть в духовный мир и семейную атмосферу представителей екатеринославского дворянства. В письмах затронуты проблемы мировой истории – Первая мировая война; развитие техники – автомобили, аэропланы; благодаря молодому дворянину, мы приобщаемся к культуре и спорту того времени – традиционному театральному искусству и недавно появившемуся синематографу, популярным скачкам, борьбе, лото, шахматам и молодому тогда футболу; письма позволяют составить впечатление о дворянском образовании начала ХХ в. Но самое главное в этих письмах – добрые, уважительные, сердечные человеческие отношения, которым следует учиться.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Дніпропетровськ: минуле і сучасне. – Дніпропетровськ, 2001. – 584 с.
2. Дніпропетровський історичний музей (ДІМ). Ф. 23. ДІМ. ДА. Оп. 1-а, Од. зб. 64, л. 84 об. № 1109/б.
3. Старостин В. Столиця степового краю. – Дніпропетровськ, 2004. – 280с.
4. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона.- СПб., 1899. – Т.11. – С. 417.
Автор: Грищенко Е. С.
Джерело: Видатні особистості Музейна персоналістика (Матеріали обласної музейної конференції до Міжнародного дня музеїв та 75-річчя Дніпропетровської області)
