Рассмотрена коллекция живописи Днепропетровского исторического музея с точки зрения атрибуции женских исторических портретов.
Одно из самых интересных и перспективных направлений в современной исторической науке – история человеческой личности. Д.С. Лихачев писал: «командуя историей или сам командуемый ею, человек все же находится в центре наших гуманитарных знаний и художественного творчества всех областей искусства». Дмитрий Сергеевич призывает к комплексному изучению исторических портретов, предлагает смотреть на мастерскую портретов не только как на произведение искусства, но видеть в них документы человеческой жизни, сопоставляя искусствоведческий анализ с фактами биографического порядка [15, с. А].
Днепропетровский исторический музей обладает небольшой, но интересной художественной коллекцией. Нас заинтересовали исторические портреты ХVIII-ХIХ веков, так как они не только представляют несомненный художественный интерес, но и являются источником интересного краеведческого и общеисторического характера. Изобразительное искусство прошлых веков многое говорит о своей эпохе, оно восстанавливает костюмы, интерьеры домов, рассказывает о событиях, о которых, может быть, умалчивали письменные источники. Всесторонне их изучение расширяет наше представление о культуре XVIII – начала XX вв. Представляя живопись, оказываешься в сложной ситуации – «произведение искусства, в частности живописи не нуждается в комментарии, хотя бы уже потому, что оно само исчерпало свой сюжет, да к тому же его на язык слов не перевести». Искусствоведческий анализ, как и следовало предположить, оказался хитроумным и запутанным, однако и постижение его весьма занятно. Из конкретно исторических проблем, на наш взгляд, следует отметить сложности с персонификацией изображенных на портретах дам и установления генеалогических связей с семействами. Причины последнего могут быть разнообразны. Одной из них является та, что история этого периода – история мужчин, информация о жизнедеятельности которых представлена гораздо полнее (исключение, конечно, составляют выдающиеся женщины, такие как Е.Р. Дашкова или Н.А. Дурова). Характеризуя собрание в целом, необходимо отметить, что портреты неравноценны по своим живописным достоинствам, авторы – часто неизвестные художники, часть произведений – копийная. Тем не менее, есть образцы превосходной живописи и интересные психологические характеристики. Коллекцию женских портретов можно условно разделить на 3 группы: 1 – портреты представительниц императорской семьи; 2 – дворянок Екатеринославской губернии; 3 – представительниц украинских дворянских родов из прочих губерний.
1 группа: в экспозиции, посвященной истории нашего края во второй половине ХVІІІ-ХІХ вв., находится копия парадного портрета императрицы Екатерины II (Х-167, холст, масло; 75×60 см; 1780-е гг.), выполненная с картины художника Иоганна Батиста Лампи (старшего). Это поясное изображение анфас с легким поворотом головы на право. Императрица в светлом парадном платье с горностаевой мантией и голубой лентой св. Андрея Первозванного, голову украшает золотая диадемы. Иоганн Батист Лампи (старший) (1751-1830) происходил из семейства австрийских живописцев. Первоначальное художественное образование получил под руководством своего отца, Матиаса Лампи, потом совершенствовался у Кенига и Унтерберга в Зальцбурге, у Лоренци в Вероне. Успехи его были столь быстры, что веронская академия художеств избрала его в свои члены, когда ему едва исполнилось
25 лет. В 1783 г. Лампи прибыл в Вену, где вскоре сделался любимым портретистом двора и знати, и исполнил, между прочим, большой портрет императора Иосифа II. В 1786 г. назначен профессором и членом совета Венской академии. На следующий год, по приглашению короля Станислава-Августа, отправился в Варшаву. Здесь был исполнены им портреты этого государя и многих лиц польской и литовской аристократии. Князь Потемкин, находившийся тогда в Молдавии, пригласил художника в Яссы, где он написал портреты Безбородко, княгини Голицыной, самого Потемкина и правителя его канцелярии Попова. Через последнего императрица Екатерина II пригласила его в Санкт-Петербург. В России Лампи провел шесть лет (1792-1798), пользуясь благоволением Екатерины и её наследника, портретировал всех особ царской фамилии и многих других русских сановников и придворных (князь П.А. Зубов, граф А.И. Мусин-Пушкин, граф П.В. Завадовский, Н.Б. Юсупов и др.) и оказал значительное влияние на некоторых русских художников, в особенности на Д. Левицкого и В. Боровиковского. В 1794 г. Российская академия художеств признала его своим почетным вольным общинником. Умение эффектно поставить натуру и прикрасить её, без ущерба для сходства с действительностью, приятный гармоничный, хотя и несколько условный колорит, свободный прием письма, особенно искусный в воспроизведении драпировок и прочих околичностей – составляют достоинства портретных работ этого художника, который вообще может считаться одним из лучших мастеров среди портретистов своего времени.
Другой портрет Екатерины II (Х-240, холст, масло; 57×45 см.) хранится в фондах, но достаточно часто экспонируется. Это дар Ольги Васильевны Поль, полученный музеем в 1913 г. Изображение поясное с поворотом направо. Императрица в богатом красном платье, отделанном горностаем и кружевами с драпированными рукавами. Через правое плечо одета голубая муаровая орденская лента, на левой груди – два ордена: орден Св. Георгия I степени и орден Св. апостола Андрея Первозванного [9, с. 57]. Портрет в хорошей сохранности, в 1980-х гг. он был отреставрирован в Киевских центральных реставрационных мастерских П.И. Войтко.
Череду парадных женских портретов в музейной коллекции продолжает портрет дамы княжеского достоинства XVIII в. (Х-338, холст, масло; 67×50 см) Изображение помещается в овале, вписанном в прямоугольник холста. Скорее всего, этот портрет выполнен неакадемическим художником. В инвентарных книгах, составленных во время сверки 1947-1948 гг., этот портрет значится как портрет Екатерины II, затем Елизаветы и, в конце концов, в 1980-х гг., признанный авторитет музейного дела Галина Федосовна Шамрай, определила его как портрет императрицы Марии Федоровны.
На портрете Мария Федоровна изображена с тонко перетянутым станом в темно-синем платье с золотистыми кружевами, украшающими горловину и рукава. Для всего XVIII в. – за исключением последних нескольких лет – характерно подобное женское платье с тесно облегающим фигуру декольтированным корсажем и широкой юбкой с турнюром – плотным валиком, который прикрепляется под юбку чуть ниже талии. Через правое плечо перекинута темно красная орденская лента (предположительно, орден Св. Владимира), сверху наброшена мантия из горностая. Рассматривая прически, одежду, аксессуары, можем провести определенные аналогии с датированными портретами графини Паниной, выполненным художником круга Д.Г. Левицкого, портретом графини Е.Н. Орловой кисти Ф. Рокотова и др. и прийти к выводу, что работа была написана в 1780- 1790-х гг. В 2006-2007 гг. портрет был отреставрирован в Харькове А. А. Погребным.
2 группа представлена одним из известнейших дворянских родов на Екатеринославщине – родом Синельниковых. Благодаря стараниям Д.И. Яворницкого, в коллекции музея сохранилось несколько портретов представителей этого рода. Например, портрет основателя рода Синельниковых на юге Украины Ивана Максимовича Синельникова (1738-1788) – правителя Екатеринославского наместничества, и несколько женских портретов. Прежде всего, жены Ивана Максимовича Авдотьи Васильевны (урожденной Страховой) (? – не ранее 1794 г.). Оба портрета – копии известного в Екатеринославе художника Петра Тимофеевича Окулова (1839-1921). Живописец был родом из Костромской губернии, учился в Петербургской академии живописи, с 1870 г. жил в Екатеринославе и преподавал в гимназиях и училищах рисунок, работал в области тематической картины и портрета. По просьбе Д.И. Яворницкого выполнил целый ряд копий портретов исторических личностей Екатеринослава. Сейчас в музее сохранилось примерно два десятка его работ. Портрет Авдотьи Васильевны (Х-240, холст, масло; 57×45 см) -парный портрету мужа. Дама изображена анфас с небольшим поворотом вправо. Высоко взбитая роскошная прическа, со спадающими на плечи локонами, украшена перьями. Платье жемчужного цвета с большим декольте, горловина и рукава отделаны кружевными рюшами, грудь украшает роскошные бант. Авдотья Васильевна производит впечатление уверенной в себе женщины, занимающей высокое положение в обществе. Вместе с мужем они 9 мая 1787 г. у себя в имении принимали императрицу Екатерину II.
Во время строительства Екатеринослава, наряду с грандиозным сооружением собора, суконной фабрики и др., решено было построить несколько деревянных домов за казенный счет с целью их продажи чиновникам, купцам, мещанам с рассрочкой на десять лет без процентов по той цене, по которой казне обошлось их строительство. Один из этих домов приобрела Авдотья Васильевна и позднее подарила его местной духовной семинарии [16, с. 56].
Сын Ивана Максимовича и Авдотьи Васильевны – Василий Иванович Синельников был женат на Софье Ивановне Селецкой, дочери екатеринославского губернатора Ивана Яковлевича Селецкого и Марии Даниловны Апостол. Портрет Марии Даниловны (Х-320, холст, масло; 70×58 см) также копия П.Т. Окулова, сейчас находится на реставрации.
Внук Ивана Максимовича и Авдотьи Васильевны – генерал-лейтенант Николай Васильевич (1800-1869) был женат на Юлии Яковлевна Селецкой, дочери Якова Лаврентьевича Селецкого, внучатой племянницы упомянутого выше екатеринославского губернатора И.Я. Селецкого. У Якова Лаврентьевича была еще одна дочь – Елена. В коллекции музея находится портрет Селецкой (Х-353, холст, масло; 60×48 см), но имя изображенной женщины не указано. Мы рискнем предположить, что это портрет Юлии Яковлевны. Дело в том, что на портрете изображена молодая девушка лет около 20, в красном платье с глубоким декольте и высокой талией, с накинутой на плечи серой шалью с каймой. Прическа дамы разделена тонкой нитью пробора с массой достаточно сложных буклей. Именно такие прически появляются в начале 1820-х гг. Что касается фасона платья и ткани, в «Истории костюма» значится, что приблизительно с 1806 г. в европейской моде исчезают легкие, полупрозрачные ткани. Платья начинают носить из боле плотных, гладких материй: гро-муара, гро-тура, гро-гро, гро-д, ориана, сатен-тюрка, юомюа, и затканных: пети-броше, пети-семе, гран-рамаж. Отказываются также от однотонного белого цвета, заменив его разными другими цветами, которые особенно к 1820-м гг., окрестили самыми странными и невероятными названиями: упавшей в обморок лягушки, испуганной мыши, влюбленной жабы, мечтательной блохи и даже пауком, замышляющим преступление. Платья шили с высокими талиями, которые носились по-прежнему, чуть не под мышками. Самой типичной и неотъемлемой принадлежностью женского туалета того времени была шаль, привезенная во Францию после Египетского похода Наполеона Бонапарта и чрезвычайно с тех пор привившаяся везде в Европе. Шали (кашмирские), стоившие в начале века чуть не целое состояния, а потом шелковые, шерстяные, батистовые или газовые, окаймленные изящными бордюрами, делались самых различных форм и размеров: длинные, углом или квадратные, и окрашивались в самые разнообразные, преимущественно однотонные цвета. Носили шаль и летом и зимой, всегда и всюду при себе; она выставлялась и пряталась, развертывалась и складывалась, обвивала и окутывала грудь. С ней не расставались и на балах, где был изобретен в её честь особый танец «па-де-шаль» [5, с. 447-448].
О возрасте дам. Даты их жизни неизвестны. С датами жизни их мужей несколько проще – Василий Иванович Синельников, муж Софьи Ивановны, родился около 1773 г. (год смерти неизвестен). Если предположить, что Софья Ивановна младше мужа, скажем, лет на десять, то к 1820 г. ей было около 35 лет и она еще не должна быть замужем, т.к. носит фамилию Селецкая. Елена Яковлевна Селецкая вышла замуж в Харьков и логичнее её портрет искать в музеях этого города. Таким образом, Юлия Яковлевна, муж которой родился в 1800 г., вполне могла в начале 1820-х гг. только собираться выйти замуж.
Род Мизко, также как и род Синельковых, очень известен на Екатеринославщине, это старинный запорожский род, пришедший на Екатеринославщину из Черниговской губернии. Одним из самых значимых для Екатеринослава представителей рода является Дмитрий Тимофеевич Мизко – член Вольного Экономического Общества, выдающийся общественный деятель, первый директор Екатеринославской мужской гимназии. На этом посту он проработал около 30 лет, за это время были открыты 5 уездных и 53 приходских училища, стараниями Дмитрия Тимофеевича все они были обеспечены своими домами и другими пожертвованиями. В коллекции ДИМ есть портреты двух представителей этого рода. Портрет жены Д.Т. Мизко Александра Федоровна (1790-1822) (урожденной Легоступ) (масло; 42×29 см). Александра Федоровна мать Николая Дмитриевича (1818-1881) – известного писателя, редактора Екатеринославских губернских ведомостей. Александра Федоровна – внучатая племянница Якова Легкоступа (17..-1798) того самого, который строил Троицкий Новомосковский собор. У Александры Федоровны своеобразное лицо с серо-зелеными небольшими глазами, маленьким аккуратным ртом, заостренным волевым подбородком с ямочкой и несколько длинноватым носом. Темные волосы уложенными возле висков завитками или небольшими буклями. Одета Александра Федоровна в нарядное золотистое платье с глубокой горловиной со вставками из тонкой газовой ткани присобранной у шеи и украшенной дорогими золотистыми кружевами, с высокой талией, подпоясанной шелковой ленточкой. Рукава расширены в верхней части и узкие внизу. Александра Федоровна предстает как-будто в золотом сиянии. Фасон наряда явно относится к началу 19 в. Днепропетровский искусствовед Лидия Яценко внесла этот портрет в каталог «Нев1дом1 та малов1дом1 портрети XVIII – поч. XX ст.». В этом каталоге она предполагает, что автором этого и некоторых других портретов семьи Мизко может быть Флор Филиппович Репин-Фомин (1779 – после 1830), выпускник Академии искусств и член «Вольного общества любителей российской словесности и художеств» [10, с. 5]. Очень впечатляет портрет Елизаветы Григорьевны Мизко (Х-345, холст, масло; 72×56 см). Елизавета Григорьевна кажется величественной, но не чопорной, волосы аккуратно заплетены в косу, закрепленную вокруг головы. Дама изображена с легким поворотом головы влево, в строгом черном платье с двумя вертикальными бархатными вставками по груди, маленьким белым воротничком и манжетами. Из украшений – только камея. Камеи были излюбленным украшением женщин XIX в. Они были привезены императрицей Жозефиной из Италии в Париж, а оттуда перешли к нам. Их носили на гребнях, в ожерельях, браслетах, кольцах, серьгах, пряжках, помещали на различные предметы домашнего обихода. Камеи ценились очень высоко, их не только окружали бриллиантами, и помещали рядом с драгоценными камнями, но и считали предметами самостоятельного значения и красоты. Мода эта держалась очень долго, хотя не в такой степени как в начале XIX в. В 1860-х гг. камеи употреблялись для брошек.
Третья группа портретов, а с ней и знаменитый род Тарновских, представлена портретом Анны Дмитриевны (Х-298, холст, масло; 70×54 см) (урожденная Алексеева, родная сестра Петра Дмитриевича и тетушка Георгия Петровича Алексеевых), супруги Григория Степановича Тарновского [8]. А.Д. Тарновская изображена в элегантном темно-синем платье с открытыми плечами, с задрапированными горизонтальными складками лифом (как на портрете Селецкой), со сравнительно широким вверху и узкими книзу рукавами. Прическа разделана тонким пробором посередине, а сложные букли спадают на уши. На голову и плечи накинут прозрачный газовый шарф. Н. Тарновской достаточно крупные украшения – колье и брошь из матового золота с зелеными камнями. Можно предположить, что портрет относится к 1820-1830-м гг.
В коллекции женского портрета ХУШ-Х1Х вв. имеются еще несколько интереснейших работ – портреты Анастасии Родзянко (Х-200, холст, масло); Марии Апостол, дочери гетмана Данила Апостола (Х-320, холст, масло; 70×58 см.); портрет неизвестной с голубой лентой (Х-303, холст, масло; 70×60 см), оба – копии П.Т. Окулова; портрет екатеринославской помещицы Косовцевой неизвестного художника XIX в. (Х-163, холст, масло; 66×52 см.); портрет неизвестной в царском облачении (Х-1572. Дерево, масло; 54×40 см.) из коллекции Александра Леонтьевича Красносельского (получен музеем в дар по завещанию А.Л. Красносельского в 1983 г.) – они находятся сейчас на реставрации – это важный этап в судьбе музейных портретов и мы надеемся изучить их в будущем.
Бібліографічі посилання
- Абросимова СВ., Могульова СМ. Зимівник останнього військового писаря Івана Глоби [Документа з архіву ДІМ]. // Історія та культура Подніпров’я. -Д., 1998. – С. 30-47.
- Бекетова В.М., Лазебник В.И. Матеріали до Катеринославської адміністративної просопографії // Гуманітарний журнал. 2004, зима-весна. – С. 103-109.
- Білоконь С. Доля украшської нащональної аристократії. – К., 1996. – 3 1 (4). – С. 132-148.
- Білоконь С. Про національну аристократію України // Розбудова держави. – 1992. – червень. – Ч. 1. – С. 55-60.
- Бундур Н. История костюма. – М., 2001.
- Глинський Б.Б. Царские дети и их наследники. – СПб. – М., 1912 (репринт).
- Ефименко П. Последний писарь Войска Запорожского Глоба // Киевская старина. – 1882. – Кн. 8.
- Милорадович Г. Родословная книга черниговского дворянства. – СПб., 1901
- Можейко И. Награды. – М., 1998.
- Невідомі та маловідомі портрета XVIII – поч. XX ст. Каталог. – Д., 1992.
- Оглоблин О. Люди старої України. – Острог – Нью-Йорк, 2000
- Охлябин С. Повседневная жизнь русской усадьбы XIX в. – М., 2006.
- Сборник Музей. № 9. Художественные собрания СССР. – М, 1988.
- Скарбниця украшської культури. – Чернігів., 2002. – № 2 – С. 57.
- Чайковская О. Как любопытный скиф. – М., 1990.
- Яворницький Д.І. 1сторія міста Катеринослава. – Д., 1996.
Грищенко Е.С., студентка Дніпропетровського національного університету ім. О. Гончара
Джерело: Роль музеїв у культурному просторі України й світу: стан, проблеми, перспективи розвитку музейної галузі. (Збірник матеріалів загальноукраїнської наукової конференції з проблем музеєзнавства, присвяченої 160-річчю заснування Дніпропетровського історичного музею ім. Д.І. Яворннцького) Вин. 11. — Д.: АРТПРЕС. 2009. 608 с.
