Население Екатеринославской губернии во второй половине XIX — начале XX в. преимущественно состояло из украинцев и русских (86% по данным переписи 1897 г.), которые по своей конфессиональной принадлежности в основном были православными. Однако по городам и особенно селам губернии проживало относительно небольшое число сектантов различных толков. Некоторая часть из них были представителями старинных православных сект (хлысты, скопцы и пр.), но основная масса их возникла в период мощных религиозных брожений во второй половине XIX века. К сожалению, история зарождения и развития этих брожений в Екатеринославской губернии, имевших четко выраженный протестантский характер, очень слабо изучена в отечественной историографии.
Религиозные брожения возникли на почве острого недовольства крестьянства результатами реформы 1861 г. и последовавшими за ней процессами разрушения старого сельского быта и социального расслоения. Кроме того, выражалось массовое недовольство по поводу практически полного отсутствия системы умственного и духовного просвещения среди сельского населения, а также равнодушия к своим пастырским обязанностям и мздоимства сельского православного духовенства. Эта ситуация привела к тому, что в 50—70-е годы XIX в. в народе возникли и стали распространяться чувства отчаяния и безысходности, наиболее яркими выразителями которых были многочисленные паломники, странствующие по святым местам. Они усиливали своими рассказами эсхатологические настроения масс, их стремление уйти в веру от жестоких реалий мира сего и там обрести покой. В конечном итоге подобные настроения вылились в образование новых сект — так называемые «шалопутство» (термин, применяемый народом для обозначения всех тех, чья жизнь не соответствует общепринятым нормам), «духоборчество», «прыгунство». Сами же себя эти сектанты, как правило, называли «Люди Божьи». Вероучение их весьма напоминает западный протестантизм пиэтистического толка — то есть, продолжая усиленно посещать церковь и признавая необходимым выполнение всех требований православия, сектанты собирались еще у кого-нибудь из членов общины дома для того, чтобы петь псалмы и духовные стихи. А если среди них кто-то оказывался грамотным, то и для чтения и толкования Евангелия. Однако в отличие от западного протестантизма в этих общинах не было создано строгого систематизированного вероучения и отсутствовала иерархия. Этим движением были охвачены уезды: Павлоградский (с. Прядивка, Никольское, Перещепино, Котовка, Могилев, Шульговка, Богатая), Новомосковский (с. Прядивка), Верхнеднепровский (с. Комиссаровка) и Екатеринославский (с. Ново-Софиевка, Царская Милость и др.). Как отмечала известная исследовательница сектанства В.И. Ясевич-Бородаевская в «Очерках сектантства Екатеринославской губернии» (Новое Слово, 1897, № 4), наибольшее число сектантов появлялось в самых крупных торговых селах, расположенных по пути следования богомольцев к святым местам. Таким населенным пунктом была, например, с. Комиссаровка Верхнеднепровского уезда, где на 6 тыс. жителей в 1912 г. приходилось почти 500 чел. сектантов (самая крупная община в губернии). Эти брожения на основе православия продолжались вплоть до 1917 г. и подготовили благодатную почву для восприятия православным населением губернии протестантизма западного — в форме так называемой штунды (пиэтизм) и баптизма.
Первоначально штунда возникла на основе кружка благочестия православных последователей нравственно-этических кружков колонистов кк. Рорбах и Вормс Одесского уезда Херсонской губернии. Так как колонисты называли свои собрания по изучению Евангелия «типоеп Апоаспт», то их последователей-украинцев православные соседи прозвали «штундами». Причем это название до сих пор сохраняется в среде православного населения Украины за абсолютно всеми протестантами-соотечественниками.
Постепенно штунда, как вероучение, отрицающее институт церкви и священства и исповедующее принцип свободного толкования Евангелия, распространяется и в соседней с Херсонской Екатеринославской губернии уже с начала 70-х годов XIX в. Она появляется в основном в селах, где уже ранее существовали сектанты, обращая их в свою веру. Однако в хортицких меннонитских колониях происходят одновременно с появлением украинской штунды сильные волнения на почве баптизма. Под влиянием баптизма часть меннонитов, восприняв от него некоторые особенности вероучения (пунктуальное следование букве Св. Писания в устройстве жизни и активное миссионерство), начинают активную проповедь баптизма в среде православного населения Екатеринославской губернии. Под влиянием разъезжих миссионеров баптизма (И. Виллера, А. Унгера, Г. Кушнеренко и др.) возникают баптистские общины, прежде всего в тех селах, которые находились рядом с колониями: Ново-Софиевке (к. Фриденсфельд), Шолохово, Царской Милости, Дмитриевке (к. Кичкас) Екатеринославского уезда. Постепенно в баптизм переходят и почти все штундистские общины.
Несмотря на то, что с первых дней возникновения, светские и духовные власти пытались помешать распространению протестантизма, численность протестантских сектантов (в том числе и остатков духоборческих и шалопутских общин) в 1912— 1913 гг. по разного рода официальным (светским и церковным) данным составляла не менее 8 тысяч человек.
Кудинова О.В., аспірантка кафедри загальної історії ДДУ
Регіональне і загальне в історії: Тези міжнародної наукової конференції, присвяченої 140-річчю від дня народження Д.І.Яворницького та 90-літтю XIII Археологічного з’їзду (9 листопада 1995 р.). Дніпропетровськ, 1995. — 328 с.
